К Енко - Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини

Там же говорилось об избавлении (это место Гитлер всегда слушал особенно охотно), пришедшем к королю в час его величайшей нужды: внезапно умерла русская царица Елизавета и на престол взошел Петр Третий, бывший другом и почитателем Фридриха. Прослушав этот пассаж, Гитлер приходил в хорошее настроение: в его глазах блестели слезы умиления.

Помимо чтения Карлейля, фюреру хорошо помогали гороскопы, составлявшиеся для него лично и для рейха. У Гиммлера для этих целей имелся специальный исследовательский отдел.

17 апреля 1945 года состоялось последнее совещание сотрудников министерства. На нем присутствовало всего около пятидесяти человек. "Министр, - как вспоминал Земмлер, - покинул зал с бледным лицом и сияющими глазами, а оставшиеся не могли понять, что все это значит и как им себя вести: просто посмеяться - или выругаться от души!"

Спустя день жена Земмлера с ребенком покинула Берлин с одним из последних грузовиков министерства, отправлявшимся на юг; он отдал ей свой дневник. Через несколько дней состоялся ещё один отъезд. Мать Геббельса, которой было уже восемьдесят лет, до этого все ещё жила в Берлине у своей дочери Марии. Ее отъезд откладывали со дня на день, потому что ребенок, родившийся у Марии в январе, был ещё очень мал, а её мужа ранили в руку. Настал день, когда задерживаться дольше стало просто невозможно; никакого транспорта уже не было, и старухе пришлось покидать горящий Берлин пешком, опираясь на руку своей дочери. Ои путешествовали три месяца; раненый Киммих толкал перед собой тачку с пожитками, удерживая её здоровой рукой.

19 апреля, накануне дня рождения Гитлера, Геббельс произнес свою последнюю речь по радио. Он попытался внушить слушателям надежду, но его слова невольно звучали как прощание человека, ожидающего скорой смерти рядом со своим фюрером.

22 апреля Гитлер собрал свой штаб, на заседании которого в последний раз обсуждалось "создавшееся положение". Во время беседы им овладел очередной приступ бешенства; он полностью потерял контроль над собой и никак не мог успокоиться, а собравшиеся сидели вокруг, не говоря ни слова, объятые ужасом. Он проклинал своих злобных врагов, а с ними - и немецкий народ за его подлость и трусость, за его предательство, из-за которого он погибает здесь, под развалинами Берлина. Три часа подряд он бушевал и грозился, не слыша в ответ ни единого возгласа возражения. Потом совершенно внезапно успокоился. Стало тихо. Это был последний взрыв чувств, во время которого сам Гитлер осознал всю тяжесть своего положения. Геббельс не присутствовал при этой страшной и мерзкой сцене и узнал о её результатах позже, из сообщения радио, передававшего приказ фюрера: "Берлин оборонять до конца; фюрер остается в столице и сделает все, что можно сделать".

В тот же день, после обеда, около 17 часов, Геббельс с женой и детьми покинули свою городскую квартиру. Они поехали на двух машинах; одну вел шофер Геббельса Pax, а другую - адъютант Гюнтер Швегерманн. Земмлер попрощался с ними у дверей дома, а потом отправился к месту своей службы. Геббельс поблагодарил его за сотрудничество и пожелал достойно исполнить свой воинский долг. Министр был спокоен, держался сухо, тогда как Магда и дети плакали. Земмлер постоял пару минут, проводив машины взглядом, пока они не скрылись из вида, и ушел.

Было последнее воскресенье апреля, и день прошел для семьи Геббельсов довольно спокойно. Сам глава семьи провел пару совещаний; продиктовал ежедневную запись в дневник и прочел в радиостудии приказ фюрера, объявлявший в Берлине военное положение. Во время записи шел непрерывный артиллерийский обстрел, и один снаряд разорвался совсем близко, заглушив несколько слов. Прослушивая пленку, Геббельс отметил, что приказ прозвучал эффектно на фоне артиллерийской канонады. Потом он принял доктора Винклера и поблагодарил его за многолетнюю работу. "Больше мы с вами не увидимся!" сказал он старику, взяв его за руку. Прощание со стенографистом Отте было более деловым. Ему он сказал, что пробудет в бункере не больше недели, пока к столице подойдет армия Венка, а потом вернется на поверхность, и посоветовал Отте держаться подальше от боев и беречь себя, "потому что скоро ему опять будет много работы".

Едва ли Геббельс верил в то, что действительно вернется из бункера живым, но все же у него всегда оставалась надежда на то, что западные союзники, столкнувшись с русскими, поссорятся с ними и вступят в союз с вермахтом, чтобы защитить мир от большевистской опасности.