К Енко - Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини

Геббельс с головой погрузился в работу. Потом у него, конечно, ещё бывали любовные приключения, но все обходилось спокойно, без вреда для семьи. В конце января 1939 года Гитлер, по словам писателя Хасселя, сменил гнев на милость и снова стал относиться к Геббельсу с дружелюбием.

Потом началась война, и с ней пришло множество новых забот. Незадолго до смерти Геббельс сжег большую часть своих писем и воспоминаний. Свидетелем тому был помогавший министру пресс-референт фон Овен. Он рассказал, что рейхсминистр, просматривая фотографии, наткнулся на большой снимок, который отложил в сторону, сказав: "Вот была женщина, действительно красавица!" Это было фото Лиды Бааровой. Геббельс долго смотрел на фотографию, потом решительно порвал её и подвинул обрывки Овену. "Все - в огонь!" - приказал он.

"ПИФ-ПАФ" ИЗ-ЗА ЖЕНЩИНЫ

Во время войны Геббельс очень хотел создать у народа впечатление, что именно он - самая важная фигура в нацистском рейхе (разумеется, после Гитлера); поэтому Геббельс всеми способами старался поддерживать свою популярность на случай, если Гитлеру придется выпустить из рук власть, которой он так долго пользовался. Но оказалось, что подлинную популярность не так-то легко завоевать, и Геббельс сам признался в этом, беседуя с друзьями. Его секретарь Земмлер передал его слова так:

"По словам шефа, нет ничего тяжелее того, чтобы снова завоевать авторитет и известность, утерянные ранее; об этом говорит его собственный горький опыт. Ему потребовалось целых четыре года, чтобы восстановить уважение и доверие к себе, утерянные по легкомыслию в 1938 году. Все же, несмотря ни на что, он убежден, что добьется своих целей и что его звезда взойдет высоко и засияет в самом зените".

Говоря об "утерянном авторитете", Геббельс, несомненно, имел в виду "дело Бааровой", едва не погубившее всю его карьеру. Тем не менее, несмотря на полученный тяжелый урок, он не отказался от своих амурных похождений и не упускал возможности развлечься в полные тревог и забот военные годы. Об этом говорит история, тоже рассказанная Земмлером в июне 1944 года.

"Вчера мне пришлось узнать об одном смешном происшествии, случившемся в Ланке, в загородном доме министра. В последние два дня Геббельс жил в маленьком бревенчатом домике, расположенном среди леса, в 800 метрах от главных построек. Нам он сказал, что желает побыть в тишине и одиночестве и разрешает беспокоить его только в случае срочной необходимости, предупреждая об этом по телефону. Обед ему приносил слуга, возвращавшийся потом в главный корпус. Госпожа Геббельс находилась на лечении в санатории "Белый олень" в Дрездене, а дети - в имении Шваненвердер.

Немногочисленные посетители, прибывавшие к министру, попадали сначала на проходную, откуда их провожали через заграждения. Но однажды вечером, где-то около одиннадцати, дежурный заметил на лесной дороге велосипедистку, уже заехавшую на охраняемую территорию. Это была очень красивая молодая женщина; когда часовой её задержал, она самым решительным образом отказалась назвать и свое имя, и причину появления во владениях министра. Тем не менее дежурный не стал ей грубить и как галантный кавалер провел через темный лес, помогая вести велосипед. Он собирался препроводить гостью к дежурному адъютанту, находившемуся в главном здании, как вдруг заметил недалеко от себя, примерно в 20 метрах, ещё одного нарушителя, прятавшегося за темными елями. Часовой не медля навел на него автомат и закричал: "Стой! Руки вверх!" - как и положено по уставу, но тут же едва не выронил оружие от испуга, узнав в незнакомце, выходящем из-за деревьев, самого рейхсминистра; тот засмеялся и сказал ему: "Пиф-паф!"

Геббельс извинился перед незнакомкой за недоразумение, и часовой понял, что министр поджидал красотку в лесу, чтобы её встретить.

Солдат побрел к проходной, а парочка двинулась в сторону лесного домика, где жил Геббельс.

Ясно, что Геббельс заранее договорился о встрече с молодой киноартисткой (которая, между прочим, и теперь, после войны, известна как очень красивая женщина и, к тому же, уважаемый деятель искусства). Чтобы избежать сплетен, он не предупредил о её прибытии ни секретаря, ни адъютанта, ни тем более обслуживающий персонал. По той же причине таинственная незнакомка прибыла не на автомобиле, который пришлось бы проводить через проходную и посты, а приехала на велосипеде по ровной лесной дороге".

Армии союзников продвигались все дальше по территории Германии, и все больше немцев теряли веру в военное искусство и дар предвидения Гитлера. Только Геббельс продолжал возвеличивать своего героя и прославлять "эру Гитлера", заслуги которого будут оценены, когда минуют испытания войны. Поразительно, но он славил фюрера с ещё большим жаром и размахом, чем прежде.