К Енко - Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини

Геббельс знал, как польстить женщинам, особенно избалованным: им нужно было уделять внимание и время. Когда он хотел приударить за красоткой, то не просто посылал ей букет роз с кем-нибудь из своих секретарей, а сам, выбрав несколько лучших цветков, отправлял их из магазина с запиской, содержавшей личные намеки и любезности. Такое внимание производило неотразимое впечатление на женщин, знавших, как сильно он занят на службе; каждой льстило, что он сумел найти время лично для нее. "Но, господин министр, - говорила обычно женщина после более близкого знакомства, - а как же ваша конференция? И выступление по радио? И другие дела?" "Дела подождут, - отвечал Геббельс, - сейчас я с тобой, и это самое важное дело!"

Для Бааровой у Геббельса всегда находилось время; они стали встречаться при каждом удобном случае. Ему нравилось с ней беседовать, обсуждать свои личные проблемы, никогда не касаясь политики, которая её не интересовала и в которой она совершенно не разбиралась. Впрочем, он больше сам расспрашивал её о профессиональных и личных делах. Баарова снимала в Берлине небольшую квартиру, но обычно она встречалась со "своим министром" в одном из его уютных "павильонов" за городом.

Снимаясь в кино, Баарова пользовалась неплохим успехом и не нуждалась в деньгах; у неё был даже небольшой автомобиль чешского производства, привезенный с родины. На нем она ездила каждые две-три недели в Прагу повидаться с родителями. Когда эта крошечная машинка стояла где-нибудь на площадке среди громадных "мерседесов" и "майбахов", на которых ездили большие нацистские начальники, это производило комическое впечатление. Даже Гитлер обратил на это внимание, обронив как-то: "Что это Баарова, не может что ли купить себе более приличный автомобиль?". Тогда Геббельс, повторив при встрече этот вопрос, подарил ей "мерседес", который, однако, ей не понравился. Ей был по душе собственный дребезжащий, но удобный "сундучок на колесах". Как правило, она не принимала от Геббельса ценных подарков только разные сентиментальные безделушки на память.

Постепенно обычная любовная связь стала перерастать в серьезное увлечение. Геббельсу нравились яркие славянские черты лица Лиды, её высокие скулы, глубокий голос, богатый оттенками, и своеобразный чешский акцент. Женственность придавала Бааровой особое очарование. Они встречались уже два года и за это время ни разу не поссорились. Он называл её "Лидушка" и вел себя свободно, отбросив всякое позерство и забыв об условностях. Они просто были счастливы вместе, без всяких недоразумений и неприятностей.

Но в Берлине трудно что-либо утаить, и начались сплетни, которые дошли до Магды. Она пригласила Лиду на чай и сообщила, что хотела бы поговорить с ней наедине в более удобной обстановке. Молодая женщина сначала нисколько не испугалась, хотя ей предстояло вступить в спор с первой дамой рейха, с которой могла бы потягаться разве что жена Геринга Эмми. Все преимущества оставались на стороне Магды, хотя она была на 20 лет старше Лиды, но лично знакома с фюрером и даже дружна с ним. Кроме того, Магда - законная жена человека, которого Баарова просто любила. Поняв эти обстоятельства, Лида начала волноваться, но отказаться от приглашения не могла, и поехала в Шваненвердер.

Встреча прошла совсем не так, как Лида себе представляла. К её большому замешательству, хозяйка отнеслась к ней со всей сердечностью и сочувствием. Магда сказала, что знает способность Йозефа увлекаться и думает, что теперь он любит их обеих: "Конечно, он уважает меня как мать его детей, но наверное ценит и то, что вы его любите и не можете без него жить". Потом она поделилась тем, что было у неё на сердце: "Мы должны быть друг другу как сестры и звать одна другую на "ты". Лида растерялась и смогла только сказать: "О нет, уважаемая госпожа, я не смогу!" Встреча продолжалась уже почти два часа; Магда настаивала на своем предложении, обращалась к Лиде на "ты", а потом, со слезами на глазах и едва не теряя контроль над собой, высказала главное, что её волновало: "Лида, пожалуйста, можешь поддерживать с ним дружбу, но, ради Бога, постарайся, чтобы ваша связь никогда не отразилась плохо на наших детях!" Этот взрыв чувств окончательно смутил молодую женщину; она не знала, что сказать, но, как могла, стала успокаивать свою собеседницу.

Объяснение двух женщин, полное слез и переживаний, ничего не изменило в ситуации и только усилило страдания Магды. Разговоры ходили разные. Прошел слух и о том, что Магда тоже нарушила супружескую верность, "отомстив" таким способом своему мужу. Однако фон Ведель (тогдашний адъютант Геббельса) и другие решительно опровергали эту версию, утверждая в один голос, что Магда хранила верность своему супругу. Так или иначе, но постепенно любовная афера министра выплыла наружу; разразился скандал, и Магда должна была волей-неволей что-то делать. Между супругами начались бурные объяснения. Геббельс все отрицал, не желая терять свою возлюбленную. В конце концов Магда решила потребовать развода. Ей помог собрать необходимые доказательства Карл Ханке, работавший заместителем государственного секретаря в Министерстве пропаганды; он хотя и очень уважал своего шефа, но в этом деле решился выступить против него. Ему удалось составить список супружеских измен министра, насчитывавший, не менее 36 имен; там были и совсем молодые и неизвестные девушки, но больше дамы из общества и актрисы. Геббельс и Магда стали жить отдельно; она запретила ему посещать дом в Шваненвердере, о котором в Берлине ходила масса сплетен.