Наталья Гайдамака - Зелёное на чёрном

- Неправда, Марта. Мне больше некого любить в этом сожженном мире. Именно потому я хотел уберечь себя от страшной ошибки, ведь ты...

- Ошибка - это оставить ее здесь! Пусть убирается вон! Немедленно!

- Пока я здесь, ты не посмеешь.

- Пока ты здесь? - с нажимом сказала Марта. - Пока ты здесь? А куда же ты денешься?

За что, ну за что же?

За что они меня невзлюбили?

За что ненавидят?

Когда же это началось? Когда я рассказала Марте, почему оказалась недалеко от их дома? Она тогда поглядела на меня, как на ненормальную: "Лилии? Какие лилии? Там давно одна тина да жабы квакают". Наверное, девчонки меня и вправду разыграли, а я, как маленькая, побежала в лес искать это озерцо... Я никогда не видела водяных лилий... Даже тете ничего не сказала - убежала. Мама расстраивалась, что я такая доверчивая. Она мне говорила: "Учись отличать ложь от правды, добро от зла, доченька, ты уже большая". Теперь никто не скажет мне: доченька. Рэм однажды так сказал - и все. Не хочет сердить Марту. А Марта меня даже по имени не называет, будто его у меня и нет... Она к собаке и то добрее.

Я их боюсь. У меня руки и ноги деревянными становятся, когда Марта на меня смотрит. Глаза у нее такие недобрые. Что ж она меня сперва по головке-то гладила? Зачем? А старик меня просто обходит, как пустое место. Чужая... Всем я тут чужая. Так Марта сказала.

Зачем только они нашли меня!.. Я их не просила... Да я и не помню даже, как к ним попала!

В селе все дома сделались одинаково черные, без окон, без дверей. Я не смогла узнать наш дом. Только об одном и думала - добраться до города. Там мама... И я шла, шла... Пока не упала. А потом я была уже тут, у них.

Они так на меня смотрят, будто это я во всем виновата. Я чувствую их злость. Она меня давит и душит... хуже, чем красный туман. Рэм говорил яд, химическое оружие. А мне иногда кажется, что это их ненависть такая черная и скользкая, как черная смола. Это она взорвалась и все вокруг уничтожила... Может, потому их и не задело?

Никого, никого они не любят. Не зря же поселились подальше от всех. Только для себя стараются, только чтоб им было хорошо. Марта хитрая. Она вроде жалуется на отца, а вроде и хвалится им: вот он у меня какой, никому спуску не даст! А Рэм... Он добрый, он заступался за меня, я слышала. Только они все равно по-своему сделают. Они уговорят его, а не уговорят, так заставят. Марта сумеет. Она красивая. Я же видела, как он смотрит на нее...

Что ж делать? Что мне теперь делать? Просить, плакать, не выгоняйте меня, оставьте, я для вас все сделаю? Не оставят. А мама говорила: "Никогда не унижай других и сама не унижайся". Нет, не буду я унижаться. Не стану их просить. И ждать не стану, пока в спину вытолкают. Я сама уйду. Главное - идти и не оглядываться. А то станет страшно: позади все зеленое, а впереди - черное...

Я пойду в город. Я должна дойти! Я уже поправилась, я теперь смогу... А если и вправду там есть кто живой? Что, если и мама жива? Я найду ее. Я буду идти, пока не встречу людей...

Почему они не могут мне простить, что я живая? Что по их земле хожу, хлеб их ем? Черная смола убивает быстро, а они... Если во всем мире сейчас только они остались... Как мне тогда жить? Лучше уйти от них навсегда... в черную пустыню...

За что, ну за что?

Вот и граница. Теперь надо ступить на черную смолу и идти, идти, идти... Только бы не оглянуться! Не оглянуться!

Хорошо, что они не видят, как я плачу...

Скрипнули двери - на пороге стоял старик.

- Да хватит вам ругаться, - сказал чуть, ли не добродушно. - Нет ее уже. Было бы о чем говорить.

- Как - нет? - вздрогнул Рэм.

- А так, нет - и все. Вы тут такой шум подняли - мертвый проснется. Она слушала, слушала - да и ушла. Видно, сама поняла...

- Ушла... - с облегчением выдохнула Марта.

- И что ты думаешь, такая упрямая, слова даже не сказала. Зыркнула на меня волчонком, подхватилась и побежала. Ну, оно и лучше. - Старик уставился холодными водянистыми глазами на Рэма: - Ты, парень, не вздумай догонять. Тут ей все одно не жить, пока я в доме хозяин. В случае чего, у меня и винтовка есть. Охотничья. Старенькая, но в порядке. Так что не горячись. У тебя ж голова на плечах варит, я понял. Мы с тобой поладим. Ты и сообразительный, и руки откуда надо растут, - глаза старика потеплели. Мне жить немного уже, на тебя оставлю и дочку, и хозяйство...

- Спасибо за честь. Только не по мне она, - Рэм изо всех сил дернул дверь, которую старик предусмотрительно запер на крючок. Петля вылетела, и дверь распахнулась.

- Ты чего? Ты куда? - взвилась Марта. - Неужто за этой девчонкой побежишь? Безумный, ты ж пропадешь!