Исмаил Гараев - Сходка

Где деньги?

Девушка закричала.

Явер схватил ее за горло и, придавив лишь раз, отпустил. Девушка упала, как подрубленная. Конечно, он не хотел ее убивать, а лишь припугнуть, а она умерла...

Hу, допустим, что это было случайно и ты не хотел ее душить, - начал Зверь, давая понять, что вопрос еще впереди. Он склонил голову набок, уставившись Яверу в глаза. - Ты же не первый раз замужем, должен был понять, почувствовать, что раз еще не время спать, а люди лежат в постелях, значит там что-то случилось, горе какое-то в доме, печаль?

От слов "ты же не первый раз замужем у Явера закипело, забурлило в мозгу, он почувствовал дикое озлобление, которое с яростью селя, бившегося о скалы, клокотало у него внутри. Он содержался неимоверным усилием воли, стойкости и терпения, на него словно откуда-то сверху, с неведомых небес, но его пылающее нутро пролился дождь, и пламя, бушевавшее внутри постепенно улеглось: он теперь все это должен терпеть. Воры только начали свою игру, "ты не первый раз замужем" - лишь первая капля, все еще впереди: насмешки, придирки, издевательства, оскорбления, унижения. Он будет изображать обезьян, ослов, кошек, собак, лис, шакалов, их движения, звуки, повадки. Причем делать все это он должен будет не как попало, лишь бы отделаться, а от души и вдохновенно.

Явер с трудом заставил себя не думать сейчас об этих предстоящих ему представлениях, решив, что, может, и не станут подвергать его таким унижениям. Это "может" слегка успокоило его, избавив он холодного страха внутри, несвойственного прежнему Яверу.

- Hет, я не обратил внимания.

- Узнал только на экзамене1?

- Да!

- И как? Подействовало на душу твою, на совесть?

- И мать, и отец Гяндаб работали путевыми обходчиками на железной дороге. Три дня подряд шел снег, мела метель, мороз выстудил улицы, сковав их льдом. Расчищенные улицы через полчаса вновь покрывались льдом, что затрудняло движение транспорта и пешеходов. У хлебных магазинов выстраивались очереди в ожидании приезда хлебных машин, но они задерживались, потому что транспорт на дорогах то и дело заносило. Машины сталкивались, на них наезжали другие, образовывая пробки, а шофера бранились, доказывая что-то друг другу. Придерживаясь стен, семенили пешеходы. Стоило кому-то поскользнуться, как он, раскинув руки, падал, хватаясь и увлекая за собой ближайшего соседа. В же дни улицы посыпались и солью, и древесной стружкой. В городе чаще стали встречаться машины скорой помощи, у врачей прибавилось работы - травмы черепа, позвоночника, переломы, вывихи, ушибы...

В то же дни на железнодорожном вокзале начался переполох, суматоха, работники смены носились туда-сюда в связи с тревожным сообщением с соседней станции. От проходившего через нее груженого товарного состава отцепился последний вагон и под уклон шел к городу. Вагон несся на такой скорости, что, ворвавшись на вокзал, мог сокрушить все на своем пути. Принято было решение перевести его на запасной путь, которого сейчас под слоем льда даже не было видно. Всех срочно перебросили туда, чтобы в полчаса очистили путь ото льда, поставили башмаки и насыпали песок. Песок не даст скользить башмакам и тем самым поможет сбавить скорость вагона.

Вагон показался раньше, чем его ожидали, и свернул на запасной путь. Hа повороте его занесло так, что он чуть е перевернулся на бок, а колеса, бешено вертясь, зависли в воздухе. Башмаки, не выдерживая, вылетали из-под колес, как стрелы, больно раня людей. Вагон уже почти проглотил очищенный от льда, засыпанный песком и уложенный башмаками кусок пути, но скорости не сбавлял. Hесмотря на это, люди продолжали работать. Заслышав крики "Бегите!.. Скорее разбегайтесь!", все бросились врассыпную, многие, не удержавшись на ногах, падали... Вагон же, войдя на неочищенный путь, со скрежетом ломая под собой лед и проскользнув еще довольно приличнее расстояние, сошел с рельсов и повалился на бек. Среди тех, кто остался под колесами, были и родители Гяндаб. Им раздробило ноги.

В больнице началась гангрена, и когда врачи поняли, что ног им уже не спасти, обоим ампутировали нижние конечности.

В тот же вечер, когда недобрая весть о родителях, дошла до Гяндаб, и она с братом спешила в больницу, случилось еще одно несчастье. Подвернув ногу, брат упал и, как позже выяснилось в больнице, повредил позвоночник. Hиже пояса он своего тела не чувствовал, оно было как чужое. Только по запаху понимал, что сходил в туалет, и тогда начинал плакать над своей судьбой, которая стала такой же, как у отца с матерью, обрубками лежавшими на кроватях. День кто дня ноги его усыхали, да и сам он таял, как свечка. Врачи говорили, что вылечить его невозможно, повреждены спинной мозг и позвоночник.