Назвали "Дом Партизана". Подушек натаскали туда, перин. Сделали над дверями надпись: "Коммунизм сегодняшнего момента". И в первую очередь обязали туда ходить мужиков, у кого часовые не такие бдительные, любят заснуть после рассольника. Над ними взято партизанское шефство - подтягивают до партактива. А мужики-то партизаны пароли завели и в своих избах принимают по ним - даже приезжих: с Уральского городка, с боле дальних мест. Вот залупа, я - "Салют!" Сами кунки на хер прут. От нашей Поиковки и пошло повсюду: колхоз "Красный Партизан", птицефабрика "Партизаночка"... Медали партизанские дают, с перепёху в зад суют. И не только молодёжь увлечена партизанством - пожилые и даже престарелые партизанят по мере сил. Дан указ, чтобы героям молодёжь давала стоя. Излишня церемония, на время - экономия! Сколь на то открыто санаториев и домов отдыха: чтобы тётеньки и дяди становились коммуняди. Да что: коли трусы продаются, так партизанские всегда с наценкой. Партизаны-то с тылу наносят удар: эти трусы особо и открыты с тылу. Остаётся спереди петелечку потянуть - девушке-то. Мол, рачком, без страху я, тыл даю с подмаху я! То-то и есть, тыловых не перечесть. Только помнят ли нашего Куприяныча? Уж как были б им довольны наши партизаны, не накидывай он налог. Накидывает - бородёнка клинцом, старичок полукольцом! Вот Фалалей с ним и заговаривает: большая-де угроза твоему авторитету, Митрий... "Чего, чего?" "Народ видит - ни разу не был ты в Доме Партизана-то. Сомневаются, вправду ль ты партейный, коли на кончике мёду не держал? Слышно, хотят вызывать проверку". "Проверку? - Куприяныч боялся проверок-то, но старается виду не подавать. - Я, гражданин, проверен-перепроверен, и что мне на кончике мёд держать, когда мой кончик партия держит? В меду, в сахаре он не был - заявляю открыто - но держала его партия в огне гражданской войны. После того любая партизанка передо мной - незначительная шутница, и чего мне ходить в Дом Партизана - ради приевшейся шутки отнимать коммунизм у безлошадных мужиков? Очереди, вишь, какие". "Так девушек подтянул бы отстающих", - Фалалей исподлобья глядит, брови космами висят. "А что, хе-хе-хе, у вас есть отстающие? Все до одной с этакими булками... Не могу глядеть - душа болит за народные масло и сало! От них эдак-то круглятся!" А ты - Фалалей-то Куприянычу - подтяни их до коммунизма, а в нём, сам говоришь, масла, сала да киселю безгранично: душа и перестанет болеть. А то кабы шутницы не оборотили всё в шутку, пиши хреном прибаутку. Гляди, Митрий, обсмеют и кончик, а смешного кончика партия в своих руках держать не станет. Агитирует Фалалей, борода-волосища не чёсаны сроду, голый орясина, дырявы портки, - загоняет бобра, а Куприяныч уж так не надеется на своего старичка! Он у него из ежистых попрыгунчиков: вскок-вскок - при виде гологото, да вдруг и свернись ёжиком, только что не колюч, слепень его дрючь. А Фалалей: "Много шутим, Митрий, а не всё оно - шутки. Нужны и подвиг, и партейный долг, от каждого хрена толк. Пока девичьи навздрючькопытца шутками не перекормили, зажёг бы ты в бритом межеулке пламя борьбы от своего конца". Куприяныч думает: здешние сальцо и масло уж больно хороши! Ем их давно. Чай, сумею разок подпихнуть отсталость сознания... И Фалалею: не надо, дескать, делать из меня героя, гражданин. Я скромный коммунист. Направишь мне такую девушку, чтобы была во всём как скромная коммунистка: без нагулянного жиру, без жадности на слащёный кисель, конфету и сироп... "Доведу вас до дела-то! - теребит бородку-клинышек. - Изгоню шутку из полового отношения к девушке и заполню коммунизмом!" Фалалей про себя: авось понравится ему, и уговорит она, чтоб не накидывал боле налог, а может, и убавил. Кого только послать: нераскормлену? Девушек, какие побеждали на сравнительных смотреньях, решили не посылать - толстеньки у них балабончики. Ну-кось, мужики-то и Фалалей мозгуют, пошлём младшую из сестёр Чупятовых. Тонка, легка, долгонога вертлявый паренёк да и только! Где на ней жиру искать? Повели натирать девушку пареным сеном. В дом Куприянычу чего только не натащили, чего не поставили на стол! Курочки, набитые бараньими почками, таймень - в окороке запечён. Куприяныч малосольный огурец и тот с мёдом ест, коровьим маслом намазывает, а девку к сладкому не допускает, чтоб не разохотилась. Накармливает одной лапшой с гусиными потрошками - отяжелейде, обленись. Заставил выпить пол-лафитника белого вина столового. Чупятова-девка метнёт-метнёт глазами, прыснет на Куприяныча. А он, бородёнка клинцом, глядит важнецом.
Читать дальше
