Михаил Кузмин - Подвиги Великого Александра

Между тем в столице Филиппа было неспокойно и тревожно. Павзаний, Фессалоникийский правитель, составил заговор против короля, желая насильно овладеть Олимпиадой, которой, несмотря на ее лета, он уже давно досаждал своею любовью. И в один дождливый день, когда король отправился в театр без королевы, Павзаний и его приспешники, наполнившие почти наполовину места, ближайшие к царскому, решили нанести свой удар. По данному знаку юноша, державший опахало за Филиппом, вдруг, обнажив свой меч, поразил короля в плечо, меж тем как одна часть заговорщиков с Павзанием бросилась к помещению Олимпиады, другие же рассыпались по городу, ища своих сторонников и подстрекая равнодушных граждан кричать: «Да здравствует король Павзаний, смерть египетскому ублюдку!» Отбиваясь от наступавших злодеев, друзья с трудом пронесли раненого короля во дворец. На улицах, несмотря на дождь и сумерки, завязались схватки, как вдруг пронзительные звуки трубы возвестили прибытие Александровых войск, к радости верных и трепету изменивших граждан. Быстро промчался он ко дворцу, оставя войско справляться на улицах. Быстро вошел в спальню матери, он увидел королеву в объятиях Павзания, безумно ее целовавшего. Крики Александра, не смевшего пронзить копьем насильника из опасности поранить мать, не достигали ушей исступленного правителя. Все крепче сжимая одною рукою королеву, другою пытаясь сорвать тяжелые темные одежды, он повалил Олимпиаду на пол, уронив высокое кресло и не выпуская своей добычи.

«Рази, сынок, рази, не бойся! и меня! не щади мою грудь, вскормившую тебя!» – вопила королева из-под неистового любовника. Ринувшись, Александр за шиворот оттащил полуобнаженного, ничего в страсти не сознающего Павзания и, вонзив копье в голый живот, повернул раз, и два, и три, так что тот взвыл, как бык, шаря руками теплые груди возлюбленной. Олимпиада, завернувшись в полог, трепанная, кричала: «Не добивай! к отцу веди его – там убьешь!» – «Так, королева», – воскликнул сын и поволок полуживого Павзания с высокой лестницы за ноги. В комнате короля было темно и пахло зельями; на стук вошедшего принца Филипп открыл глаза, но снова тотчас завел их. Александр подошел к постели, поцеловал руку короля, тихо сказав: «Это я, батюшка, вот враг твой, отмсти!» Глаза Филиппа заблестели, и, взяв поданный сыном нож, он слабой рукою вонзил его в полумертвого вассала. Потом, закрыв глаза, улыбнулся и, сказав сыну: «Боги тебя хранят. Я умираю отмщенный», вздохнул в последний раз. Поднеся зеркало ко рту короля, принц ждал несколько минут, потом, перешагнув через труп Павзания, распахнул окно на темную площадь, где под дождем чернели ждущие толпы, и громко крикнул: «Король Филипп умер отмщенный!» – и громкий клик донесся из темноты: «Да здравствует король Александр!» – меж тем как зарево от зажженных бунтовщиками предместий румянило густые тучи.

Александру минуло 18 лет, когда он вступил на отцовский престол. Проведя надлежащее время в трауре и другое в пышных торжествах коронования, новый король созвал все войска и полной огня речью убеждал их сбросить персидскую власть. Он собрал юношей со всех городов, раздавая им оружие из открытых арсеналов, не забывая и ветеранов, как опытных советников в боях.

Подсчитав свое войско, Александр, раньше чем двинуться на варваров, отправился, оставив на это время правителем за себя Антипатра, на греческие города, отложившиеся тогда от него, чтобы не оставлять врага в тылу. Особенным упорством в непризнавании нового властителя отличались Фивы, которые Александр и разрушил до основания, пощадив только дом славного Пиндара, слагателя од. И царь велел своим флейтщикам и тимпанникам громко играть победные, песни, когда разоряли стены, созидавшиеся при музыке Амфиона. Закрепив свою власть в Греции, вождь через Македонию направился к Геллеспонту, чтобы перейти в Азию. Попутные города встречали его с открытыми воротами, увенчивая победительного царя венками. Персидские разведчики у моря, видя Александрову переправу, бросились доносить царю Дарию, что «бесноватый» перешел Геллеспонт; Дарий, занятый в это время игрою в шахматы, спутал рукою все фигуры, велел высечь сторожей и стал собирать войска. Рати встретились у реки Граники свежим утром, когда солнце еще не всходило. Греческие всадники не решались вступить в неширокую, но быструю речку, обмениваясь только стрелами и ругательствами, далеко разносившимися; тогда Александр сам первым ринулся на своем Букефале в стремительный поток, увлекая за собою и войска.