Лев Гунин - Топорик

Лев Гунин

Топорик

Сергей ни с кем не любил делиться слишком многим, и, всё же, он часто не скрывал того, что мог бы и не рассказывать другим. Он был таким же парнем, как все - не хуже и не лучше, не ветренней и не серьёзней, чем другие. У него было лицо правильной формы, плотно сжатые губы, пронизывающий взгляд, ниспадающие на лоб волосы. Довольно замкнутый, он, тем не менее, никогда не оказывался вне круга своих друзей. И, всё-таки, он не был похож на других. Из общей массы друзей его выделяло, пожалуй, одно качество решимость. Он был способен на мгновенные действия, и у окружающих постоянно складывалось впечатление, что они им заранее хорошо продуманы, но это было не так. Сергей никогда не начинал ссоры первым, но, если уж его задели, умел за себя постоятъ. Он относился к категории довольно честных людей. Иногда ему приходилось врать по необходимости, но чаще это делалось лишь в шутку, как блеф. День проходил у него так же, как и у всех, по неписанному распорядку городов: днём работа, вечером кафе, танцы, парк, иногда кино, но бывали дни, когда Сергей не показывался нигде. Это происходило тогда, когда после работы не было желания, да и сил взяться за что-либо. Обычно он тогда сразу ложился спать, или сидел, сжав голову руками и уставившись в одну точку. Работал он на конвеере, и тот, кто хоть когда-нибудь пробовал сей хлеб, знает, что это такое. Зато зарплата у Сергея была хорошая, и материально он был всем обеспечен. Рос Сергей без отца, и с первой получки всю зарплату отдавал матери. Братьев или сестер у него не было.

. . .

Парк, как магнит, притягивал всех. Летом здесь были танцы. Ярко-пёстрая толпа медленно передвигалась по дорожкам. Где-то вдалеке гремела музыка. Длинноволосые парни и девушки в обнимку шествовали мимо. Сергей не мог сказать, любил ли он парк. Все шли туда, и он тоже шёл. Но с первого же раза у него осталось невольное желание порисоваться, хотя он не был артистом. Он не принадлежал к той категории молодых людей, которые прочно сжились со своей ролью. Они обычно собиралисьу фонтана или сидели на его бортиках. Это были "звезды" местных ансамблей и шествующие за ними по пятам толпы почитателей и фанатов. Сергей не имел перед собой ясного идеала, но он хорошо знал, кем он может быть и какое место он должен занимать среди себе подобных. И этого места он держался прочно. Оно повсюду следовало за ним.

Здесь же, в парке, Сергей познакомился с Таней. Это была темноглазая девушка, уступчивая и ласковая. Внешностью она была более, чем красива. Все парни, перемигиваясь, заглядывались на неё. Но, как ни странно, характер у неё был добрый, и она не была избалованным "цветком общества", из тех, что больше всего любят повелевать.

Познакомились они случайно. Девушка обронила модный тогда, дорогой платок. Сергей заметил это, догнал её и вернул. В это время к ним подошла его компания, и, как всякий другой парень его круга, Сергей стремился не ударить в грязь лицом перед товарищами, показать, что он уже "дорос" до кое-чего. Несмотря на свою "твёрдую" внешность, Сергей был скромен в таких делах. Это случилось впервые, что он пригласил девушку на танцы. Таня (он узнал ее имя позже) согласилась. Сергей танцевал с ней весь вечер, а после танцев проводил её домой.

Была тёплая лунная ночь. Белый свет, как вода, скользил по земле. В воздухе пахло пьянящим ароматом растений. Придя домой и осторожно ложась спать, чтобы не разбудить мать, он думал о Тане. С тех по они встречались каждый день.

Единственным человеком, которого Сергей любил, была мать. Уходя на работу, он целовал её в щёку. Придя домой, он сразу спешил на кухню: проверить - там ли мать. Родственников у них было мало, и всю свою человеческую любовь Сергей сосредоточил на этом дорогом для него человеке. Однако, после того, как он встретил Таню, он часто задумывался над его к ней отношением. Ведь сразу эта встреча, эти свидания были восприняты им всего лишь как флирт, как мимолетное увлечение. В сознании его произошли заметные сдвиги. Раньше он думал, что способен любить только мать. Но потом его удивило в самом себе это известное чувство, которое он испытывал к неожиданно встреченной девушке. Он уже начал думать, а не разлюбил ли он мать, но ведь ему всё так же хотелось сделать ей что-то приятное, сказать несколько ласковых слов. Мать вначале ни о чем не догадывалась, но потом поняла, что у него кто-то есть. Она ждала, что он ей сам расскажет об этом, но он молчал, и она первой заговорила с ним. Он сначала пытался уклониться от разговора, хитрил, чего раньше с матерью у него никогда не бывало, но затем вдруг сам взял - и рассказал ей обо всём. Мать не ругала его за слишком долгое молчание. Она только сказала, что не надо было ничего скрывать от неё.