Мехти Гусейн: Утро

Не дожидаясь ответа, Коба неторопливо прошел вперед.

- Если я не ошибаюсь, - спокойно звучал его глуховатый голос, - Троянов здесь пытался выдать себя за друга рабочих. Зря, однако!.. Давно доказано, что зубатовцы и гапоновцы являются злейшими врагами народа!

- Говорите по существу, товарищ! - оборвал его председатель и сделал строгие глаза. - Только по существу... Из зала послышались голоса:

- Не мешайте говорить! Пусть говорит!

В передних рядах закричали:

- Лишить слова! Лишить слова!

- Раз я уж начал, то должен договорить..., Троянов не очень-то лестно отозвался о всеобщей бакинской стачке девятьсот четвертого года. И вот тут-то корень его роковой ошибки. Если бы он умел извлекать уроки из исторических событий, то должен был бы сказать, что всеобщая стачка в Баку, всеобщая стачка в Петербурге - это клич проснувшегося народа. Бакинская стачка послу жила сигналом славных январско-февральских выступлений в девятьсот пятом году.

Троянов хотел что-то возразить, но только иронически улыбнулся и что-то записал в блокнот.

Коба говорил спокойно, с достоинством и силой. Рабочие с возрастающим интересом слушали его, ловили каждое слово. Ироническими гримасами и подергиванием плеч Троянов хотел привлечь внимание зала, но это ему не удавалось. Скрестив руки на груди, он застыл на месте, всем своим видом показывая, что, как только представится случай, он возразит.

- Бакинская стачка, - повышая голос, говорил Коба, - закончилась заключением первого в истории рабочего движения в России коллективного договора между рабочими и нефтепромышленниками...

По залу прошел гул голосов:

- Правильно!

- Да! Так оно и было!

- Мы тогда победили! Рабочий класс победил!..

Коба поднял руку, и снова наступила тишина. Воспользовавшись паузой, Троянов крикнул своим тенорком, как одинокий петух, поющий в неурочное время;

- Победили... за счет рабочих!

Коба нахмурился.

- Вы говорите неправду. Из "вьючных животных" мы сразу превратились в людей, борющихся за лучшую жизнь! Вот что дала нам декабрьская забастовка девятьсот четвертого год'а и декабрьский договор!

Мастеровой в куртке захлопал в ладоши.

- Он дело говорит! Попробуй-ка, Троянов, возрази! В зале вспыхнули рукоплескания. Они все нарастали.

- Нам надо примкнуть к забастовке! - раздались дружные голоса.

Аслан вместе с другими товарищами, расставленными для наблюдения за дорогами, ведущими к "Электротоку", с нетерпением дожидался окончания собрания. Наконец раздался сигнал собираться. Ваня свистнул два раза протяжно и один раз коротко, как было условлено.

- Все в порядке, ребята, - сказал Ваня, когда дружинники сошлись. Можете расходиться!

- Ну, а как прошло собрание? - с любопытством спросил один из рабочих. - Не зря мы простояли на ветру столько времени?

Рабочие столпились вокруг Вани и засыпали его вопросами.

Ваня рассказал о том, что произошло на собрании, и засмеялся.

- Если бы Троянов знал, что, несмотря на их "кордоны", большевики появятся на собрании, то он ни за что бы не впутался в эту историю. Рабочие "Электротока" решили присоединиться к забастовке. Меньшевикам нанесено новое поражение.

... В это время Байрам поспешно шел к Биби-Эйбату. Все радовало его: заходящее багровое солнце, привычный и ни с чем не сравнимый запах нефти, знакомые узкие и кривые улички, которых он так давно не видел. Временами Байрам останавливался, осторожно оглядывался по сторонам. Убедившись, что никто не следит за ним, он шагал дальше.

Перед низеньким, невзрачным домиком Байрам остановился и постучал три раза в занавешенное окно. В двери показалась могучая фигура Тапдыка.

- Входи, Байрам! Тебя уже поджидают, - тихо проговорил Тапдык.

- Ты здесь, на свободе? Выпустили из тюрьмы?

- Требовали, чтобы я признался. Искали улик и не нашли. Пока живу здесь. А раньше здесь прятался Орлов.

- Вася? - обрадовался Байрам.

- Он самый. Однако входи поскорее.

Байрам наклонил голову, согнулся, чтобы ке удариться о притолоку низкой двери. В комнатушке с плохо выбеленными стенами и с некрашеным, но чистым полом он увидел ласково улыбающегося Мешади Азизбекова, идущего навстречу.

- Здравствуй, дорогой Байрам! - воскликнул Азизбеков, крепко обнимая взволнованного неожиданной

встречей Байрама. - Как давно мы с тобой не виделись! Ты выглядишь неплохо, друг!

- Товарищ Мешади! Я стосковался по работе. Не могу больше сидеть взаперти. Дай мне сейчас какое-нибудь поручение. Я постараюсь не подвести. Ты знаешь мою преданность тебе.