Чингиз Гусейнов: Директория IGRA

Бред какой-то! Надо остановить!

- Экстрасенс? Это были ее шутки, каприз.

- Я живу в постоянном страхе!

- Но страх твой - мнимый. Он исчезнет, когда окончательно меня похоронишь: ты могла быть мной.

- ... Она единственный верный человек, спасать нас пришла! И я отдала ей Арана!

Зловещий намек?

- Как это понимать, отдала, - проглотил слово: мертвой?

- Она неприметное существо, и никто ее не тронет.

- Но рядом - Аран!

- Ты хочешь, - перебила его, - чтобы он заживо сгорел в адском пламени, что вокруг бушует?

- И куда она его увезла?

- Тайна!

- От меня, отца?

- Вспомнил, что отец!.. Не волнуйся, там у нее ему, как в раю, будет. А ты беги в свое подполье!

- Со мной и пойдешь!

- С тобой спастись? Разве на тебя можно положиться? Да ты... - и первое пришедшее на ум, - гвоздь в стенку вбить как следует не можешь: или искривишь, или так ударишь по руке, что неделю охать будешь!

Не связываться!

- В мое подполье!

- По туннелю? - съехидничала. - И на Горбатую площадь?.. Всех нас твое подполье не вместит.

- Кого всех?

- Твой гарем! Спеши без меня.

- Опять твои глупости?!

- Я лучше в свое подполье, где мои гномы, - и каким-то ключом его, глаза странно блеснули, дразнит.

Мустафа решительно направился к выходу. Позвонить в скорую!

- Стой, я не все сказала!

- Что еще?!

- За тобой уже приходили.

- Кто?

- Вылепить тебя хотят из красной глины.

- Святой? - невольно вырвалось. И тот толковал о глине!

- Ну да, ты уже давно к святым себя причислил, надеешься на, - и какое-то мудреное Posthumi, то бишь посмертные публикации. Тоже мне колосс! Не надейся: лишь бюст, а потом обжечь в печи... Стой, не все сказала!.. Ты не соглашайся, пусть изваяют во весь рост, - Мустафа уже на лестничной площадке, и вдогонку, - в бронзе!.. - услышалось динозавр. Запереть ее, оставив ключ снаружи!.. Выскочил и тут же из автомата (без жетона!) набрал ноль-три:

- Скорая?.. - и так далее. И что он оставил им снаружи ключ в двери. А ему там - покрутите, мол, у виска (?), делать им нечего, когда столько вокруг раненых, - успевай подбирать!..

- Вам еще повезло, что сразу дозвонились!

Что за ключ, которым дразнила?

(Нора, увидев Мустафу в окне с Никой, поспешила к телефону и язычком ключа простукала номер: У тебя - свой гарем, женский, у меня свой).

А пока... не успели включиться с Никой - Знала! - в Центральный компьютер, телефон еще задействовала и через сеть передала какую-то цифровую информацию, Мустафа при этом, дескать, он тоже знает, спросил:

- Хакер?

Ника удивленно кивнула, и компьютер стал выдавать на экран какие=то цифры, нечетный ряд, с помощью которых Ника пыталась войти в преисподнюю, семижды седьмин, а потом пошло такое!..

Medium, Medium, Medium,

что-то про часы (символ времени?), которые остановились на Биг-Бене, еще башни и дважды - на Горбатой, и картинка, перекочевавшая из windows'а: кто-то невидимый ссаживает Бременских музыкантов друг с друга - сначала петуха, и он тут же прокричал позывные TV, ну и далее остальных, и осел, освобожденный от тяжкой ноши, встряхнулся, тут же пропев... Турецкий марш (Моя мелодия!)!

И какие-то, как уже случалось прежде, столбиком фигурные слова

Кровосмесительная любовь,

Танцуя, упал мертвым,

Выкрикнул No! No! No!

сон, сон, сон, сон,

и еще, а потом предупреждает:

Быть во сне президентом - к несчастью!

И на всю строку крутится-перекручивается лента Мёбиуса:

М следит за N, N следит за М...

Мустафа и Ника глянули друг на друга: не о них ли?

Рясу надел (кто?), а погоны снять не успел (иожет, вычислил кого Реrsonal Computer?).

- Разрыв, чтоб никто не проник! - проговорила, и тут же, будто подслушали, пошли вперебивку обрывки словосочетаний, и по отдельным стилистическим инверсио, вроде - этнорефлексия , под эгидой метатеоретического целеполагания, выступает, словно мираж, рациоантиподом, перехитрив ситуацию, минимизировать... Мустафа понял: его секретные (??) разработки! оставил у МУСТАФЫ!..

И неясный знак, вроде скрещенной буквы.

Фразы вдруг стали рассыпаться на слова, слова дробиться на буквы, смесь шрифтов - кириллицы, арабской, латиницы, еще какие-то тюркские, из них образовался холм, а из этой груды родились новые слова, складываясь во фразы, чтобы снова рассыпаться на мониторе, обретающем порой вид ночного звездного неба, - уйдя в космическое пространство и блуждая в нем, как осколки разлетевшейся на куски ракеты.

На экране задвигались живые точечки, будто существа какие, пошел за ними следом мягкими, извините, лапками.