Чингиз Гусейнов - Фатальный Фатали

- Но мы еще в силе!

- Вот и идите к своим внукам и правнукам, не цепляйтесь за шахский подол!

- А как же ува... ува... - и застопорился.

Мюбарек на ухо Юсиф-шаху:

- Он длинные слова выговорить не может!

- Уважение? - догадался, придя на помощь, Юсиф.

- Да, да, к нашему поло... поло... - С другого фланга решил: - Ведь мы, как вы чув... чув... - как не пожалеть, что не все слова короткие? - К нашим се-се-сединам?!

"О боже! Кто правит нами!" (Хочет спорить, но мысль, загоревшись, гаснет, и ночью, страдая бессонницей, будет говорить и говорить.)

- Я обеспечу ваш покой, из казны получите щедрые дары, хотя изрядно, хотел бы сказать "награбили", но уваженье к старшим! - обогатились за годы правления!

- А наш, как бы это, опыт?

- И писарей к вам приставлю, ведь, поди, писать разучились, за вас другие и думают, и сочиняют, а вы дрожащей рукой лишь подписи, разве нет? И расскажете о своем бесценном опыте. - Хотел бы: "о том, как одурачивали, хапали, лицемерили, строили козни, сажали, казнили, прикрываясь именем аллаха и шиизмом!", но как изжить рабье?!

Заерзали на креслах.

- Что вы так забеспокоились?! Ах да, я забыл: вы же быстро устаете! А у меня к вам столько важных и неотложных государственных дел, как же вы, а?! - Но такая мольба в глазах чинов: как не пожалеть их? не пойти им навстречу?

Собрать народ на главной площади, выйти с этими вождями и при всех низложить их, эту рухлядь, дабы не смели потом в ореоле славы, как мученики, - пусть слышат, что могут изречь их уста!

Дряхлые-дряхлые, но всюду на ключевых постах их люди. Счастье твое, что шахская власть - власть божественная, не смеют ослушаться.

То же и с секретной службой, шахской полицией, духовными властями.

Но кого на их места?

Пятеро друзей.

И сношения с иностранными державами! Но здесь уже есть: Ази-Хосров. Армия. Пешие. Конные. Артиллерия. Оружейные склады.

Сверху донизу менять, чистить, обновлять!

Итак: через Ази-Хосрова вызвать всех посланников, пусть немедленно извещают свои страны о восшествии; а англичане уже послали срочную депешу в южный порт, чтоб немедленно доставили Елизавете: как быть? добровольно отрекся в пользу седельника! и другие успели - испанский, султанский, и эти, кого он принимал, уже в пути, только неожиданно скончался их главный, князь Борятинский, - предлагается всем мир, никаких козней и притязаний!

А часы и дни уходят.

Пусть грузины подыщут себе правителя! И армяне пусть! Пусть и Азербайджан! Может, к ним опытных персов направить? Самим, правда, людей негде взять, чтоб заменить, где уж о помощи думать?!

И уже идут гонцы к Юсиф-шаху: у грузин правитель есть, но армян пока не удалось собрать!

- А что азербайджанцы!

- Спорят! Вопит Билбил-хан Бакинский, дерет глотку Феил-хан Ширванский, жаждет крови Кан-хан

Карабахский!...

- А гянджинцы что?

- ?

- А что мои шекинцы?

- Эти нухулулар?!

- Ясно! - "Придется, - подумал Юсиф, - отложить с правом на самостоятельность!"

А тут новая неожиданность: племена взбунтовались! Ах, мир и автономия? Так и поверил шаху Асадулла-хан! Посланец Юсиф-шаха убит, и племена вторглись.

Вот и покажи, друг Курбан-бек - он ведь назначил одного из славной пятерки друзей главнокомандующим! - свое воинское искусство!

Что тот говорил воинам, как он их воодушевлял, о том Юсиф не ведает: но враг вторгся в их земли! Курбан-беку не верилось, как же сумел он? но войска оттеснили племена афганцев, отличилась конница, всадники ворвались в стан Асадуллы-хана, пленили его и вынудили подписать условия мирного содружества.

А потом курды.

Заявили о непокорности грузины, узнав о мятеже, но и здесь обошлось мирным договором, по которому шах признал, что...

- Стопстопстоп!... Что за намеки? Пик Шамиля!! А заговор князей?! Может, еще о варшавском буйстве?!

- Помилуй, Кайтмазов, какая в составе Персии Варшава? И горцев, как ты знаешь, я не одобряю, ибо бесцельная и безнадежная борьба! Но есть высшая справедливость! К тому же в свое время полякам конституция была дана, Союз...

- Конституция! Союз! - с чего-то вдруг прорвалось в Кайтмазове, он поперхнулся, закашлялся (нервический кашель? надо налепить себе мушку!), потом переживал: чиновному человеку непозволительны эти вспышки эмоций. Никогда не соглашусь!

- С чем? - удивился Фатали.

- Что конституцию им дали! Завоеванной стране! Союзнице Бонапарта! И эти возмутительные вирши

Мицкевича!

- Но я - то при чем?

- Э, нет! - взял себя в руки Кайтмазов и уже улыбается, сладил с дерзкими вспышками. - Меня не проведешь!