Олег Хафизов - Киж

- Могу ли я быть полезен коллегам? - осклабился Бедин с высоты кабины.

- Ради всего святого... - Низкий глядел поверх очков нехорошо, исподлобья, а улыбался одним ртом, отчего его улыбка напоминала мучительную гримасу человека, страдающего запором. - Наш автобус вышел из строя, дело швах, и если даже вы не окажете милосердия... В конце концов - мы собратья по ручкам, блокнотам, а то и пулеметам. - Я Иван Петров, обозреватель газеты "Вести", небось не слыхали? - И как бы покопавшись в своей памяти, Иван Петров с натяжкой добавил: - Калужане мы.

- Иванов Петр, обозреватель оттуда же, - вызывающе представился незаметно подошедший спутник Ивана Петрова, нервно отдернулся от протянутой руки Бедина, а затем слабо пожал ее холодной широкой рыбиной своей ладони.

Филин и Глафира, довольные возможностью размяться при знакомстве, также покинули автобус и стали заговаривать с немногословным Петром Ивановым.

- Я выполняю обязанности режиссера, продюсера и одновременно водителя нашей маленькой разъездно-полевой редакции. - Иван Петров сунул под самые очки Бедина какой-то прямоугольник вощеного картона и спрятал его в карман настолько быстро, что зрение едва успело уловить мелькнувшее изображение изогнувшейся смуглянки без лифчика.

Бедин машинально парировал:

- Сидор Сидоров, импресарио.

Иван Петров одарил его кислой улыбкой мученика пищеварения, а затем с неожиданной обходительностью подхватил под локоть и стал прогуливать вокруг бездыханного автобуса, как будто они находились не в продуваемом всеми ветрами поле, а на светском рауте.

- Вы, вероятно, интересуетесь так называемыми кижскими странностями? Сегодня все только и говорят, что о пресловутом Киже, как с цепи сорвались, - ворковал он. - Увы, мы здесь по тому же вопросу.

- Собираете компромат на Всеволода Большое Гнездо?

Бедин и Иван Петров молча воззрились друг на друга на долгие двенадцать секунд, причем огневые глаза Феликса искрились и испускали трескучие электриче-ские разряды юмора, а черные стеклышки Петрова отражали их с жуткой бесстрастностью рептилии.

- Ха-ха-ха, - произнес наконец обозреватель калужской газеты "Вести". Ха-ха-ха.

Он фамильярно ткнул высокого иногороднего коллегу кулачком в живот.

- Срезали! Ваша взяла! Лихо вы меня! Петр, ты слышал? Он сказал компромат на гнездо.

Довольно неожиданно Петр Иванов, который только что в отдалении обменивался визитками с Глафирой и Глебом, явился из-за капота автобуса.

- Я все слышал, майор. Какие будут указания?

В руках он держал блокнотик и ручку, как исполнительный официант, принимающий заказ.

- Какие могут быть указания, Коля, то есть Петя? - продолжал свой поверхностно-лицевой смех Иван Петров. - Чего-нибудь покушать и бутылочку, нет, пару бутылочек коньячку.

Из-за автобуса выглянули Глафира и Глеб, привлеченные боксерскими выдохами смеющегося Ивана Петрова.

- Противно постоянно притворяться в эпоху открытости, - с задушевностью пионервожатого заявил Иван Петров. - И никакой я не обозреватель Петров, а майор федеральной контрразведки Федор Плещеев. Весь перед вами.

- Капитан Мясищев, Кузьма, - щелкнул каблуками худой.

- Тайный агент налоговой полиции Севостьян Авдеев, - и здесь не унялся

Бедин. - А это субинспекторы Ворошилова и Климов. При них вы можете без малейшего смущения говорить о чем угодно.

- В таком случае, прошу следовать за мной, - поклонился разведчик.

Вслед за озабоченным Петровым-Плещеевым вся группа очень мелкими шажками спустилась по крутому откосу к узенькой и удивительно ясной речушке, струящейся между густыми зарослями ивы. Здесь на ровной полянке их ждало неожиданно приятное зрелище в виде низенького раскладного походного алюминиевого стола, вокруг которого было расставлено пять раскладных походных стульчиков. Стол был накрыт идеальной кипенно-белой накрахмаленной скатертью с вышитым вензелем ФСБ, и в момент приближения гостей белокурая девушка в кружевной белой блузке, черном мини и голубом фартучке расставляла посуду - по две тарелки, по два фужера - для спиртного и воды, по вилке с левой стороны и по тупому ножу - с правой.

- Ба, да это же Анфиса! - Глафира порывисто шагнула к подруге, но та нахмурилась и отшатнулась. - Странно, - сказала Глафира с недоумением. Могу побожиться, что это Анфиса Розанова, она работала пастишером в театре Комкома и была любовницей моего позапрошлого мужа. У нас были такие милые взаимоотношения, что ее реакция по меньшей мере непонятна. Я даже сидела с ее ребенком, когда им с Николаем надо было развлечься. Анфиса, как твой маленький Антип?