Лидия Чарская: Первый день

— Двадцать три! Двадцать три! Двадцать три! — затвердила как сорока Валя, — вскакивая со стула, хлопая в ладоши и прыгая на одном месте.

Натали вспыхнула как порох и с пылающим лицом кинулась к сестрам.

— Ага! Вы так то, дрянные девчонки! Дразнить меня, вашу старшую сестру. Ну… постойте же!

И она больно рванула за косу Полину и уже намеревалась схватить за ухо Валю, как вдруг неожиданно подвернувшийся ей под ноги Жужу отчаянно и пронзительно завизжал на всю квартиру.

— Ты отдавила ему лапку! Ты нарочно это сделала, нарочно! — заливаясь слезами визжала Валя. Ты нарочно ее, мою собаку, чтобы мне больно сделать, на зло, противная, гадкая, старая дева!

— Что? Да как же ты смеешь дрянь этакая! — и, прежде нежели Даша успела встать между сестрами, Натали подняла руку и дала звонкую пощечину младшей сестре.

Валя взвизгнула еще пронзительнее, ей вторил не менее оглушительный визг Жужу и громкий хохот Полины, которая буквально, каталась, по дивану, находившемуся здесь в классной.

Возмущенная и взволнованная всем происшедшим Даша, вне себя, кинулась к рыдающей Вале, правая щека которой мгновенно покрылась багровым пятном. Обняв обиженную девочку за плечи, она прижала ее к себе и заговорила голосом, вздрагивающим от негодования.

— О, это, уже слишком! Вы не имеете права так поступать с моими ученицами m-lle Натали. Вы могли сделать им выговор, пояснить на словах всю некорректность и непочтительность их отношения к вам, но бить… Это возмутительно, мадемуазель!

Даша вся дрожала, говоря это, точно оскорбление было нанесено не Вале, её строптивой ученице, a ей самой.

В первую минуту, еще далеко не остывшая от своего гнева, Натали подняла на Дашу вопрошающий взгляд.

— Что? Что такое? Вы это мне говорите?

— Да вам! — смело произнесли губы гувернантки, — и еще раз повторяю, что не позволю обижать вам моих воспитанниц. И еще, мадемуазель Натали, я попрошу вас не входить в классную во время уроков и не мешать нам заниматься. A если вам необходимо пользоваться трюмо, которое стоит здесь, то сегодня же я попрошу Екатерину Андреевну приказать вынести его отсюда, потому что классная не может служить никаким образом уборной…

Едва только успела договорить последнее слово Даша, как недоумевающе недовольное выражение лица Натали сменилось негодующим и злым.

Побледнев от бешенства, с трясущимися губами, она роняла слова, в то время как глаза её так и прыгали от охватившей все существо молодой девушки злобы.

— Да как вы смеете! Да кто вам разрешил таким образом говорить со мной! Вы забыли, кто вы и кто я, сударыня! Я дочь ваших хозяев, я сама здесь хозяйка, a вы… вы…

— Бедная гувернантка! — произнесла Даша по-видимому спокойно, — да, бедная гувернантка, — повторила она еще раз, — но я не позволю вам так обращаться с вверенными моему попечению детьми.

— Ну, мы еще посмотрим, как вы мне можете разрешить или не разрешить! Во всяком случае я сегодня же буду говорить с maman о вашей дерзости и…

Натали не могла докончить своей фразы под наплывом охватившего ее бешенства.

— Говорите что угодно обо мне, — совершенно спокойно отвечала ей Даша, — но я вас еще раз попрошу самым серьезным образом покинуть классную и предоставить вашим сестрам возможность заниматься.

Натали оставалось только подчиниться благоразумному требованию гувернантки и уйти. Но ей хотелось, во что бы то ни стало, обставить уход этот как можно для нее блестяще.

— Я могу уйти совсем из классной и больше не возвращаться сюда! — произнесла она пренебрежительно, — но позвольте вас спросить: кто будет заниматься с моими сестрами языками?

И она насмешливо прищурила на Дашу свои, все еще горящие гневом, глаза.

— Об этом вы уже переговорите с вашей матушкой! — спокойным своим тоном возразила Даша, — я же прошу только сейчас одного, — дать нам возможность заниматься и не применять к детям тех крутых мер, какие вы позволили себе несколько минут назад!

И, считая вопрос исчерпанным, Даша стала просматривать начатую Полиной, до появления старшей сестры, задачу.

Бросив уничтожающий взгляд на гувернантку, старшая Сокольская, шурша юбками, вышла из классной. За ней выскользнул и Жужу.

— Ну, Валя, a теперь утрите ваши глазки. A вы, Полина, занимайте ваше место и будем делать задачу. — как ни в чем ни бывало обратилась Даша к обеим девочкам и, взяв в руки карандаш, принялась им растолковывать способ решения.