Георг Хакен: Я вечности не приемлю (Цветаева)

ПАСТЕРНАК. Но ведь твои стихи и есть ты.

ЦВЕТАЕВА. Но я не автограф, меня в карман не положишь. А то, что я источник своих стихов как бродяга с вытянутой рукой хожу по Москве: "Подайте, Христа ради, комнату!" и стою в толкучих очередях - и одна возвращаюсь тёмными ночами, тёмными дворами - об этом никто не думает. А стоило бы. Писала Фадееву, просила помочь с комнатой в Москве. Но он отмахнулся, не захотел.

ПАСТЕРНАК (горько). Лукавый царедворец.

ЦВЕТАЕВА. Москва меня не вмещает. В ней есть место только для памятников.

ПАСТЕРНАК. Но должно быть неуютно стоять вот так, каменным пеналом, посреди площади на ветру. Здесь холодно. Сплошной сквозняк. И галки садятся тебе на темя, здесь почему-то всегда много галок. Но, впрочем, нам с вами это не угрожает, нам памятниками не стоять. Как странно и глупо кроится жизнь!

ЦВЕТАЕВА. Вся жизнь - черновик, даже самая гладкая. Надообладать высочайшим умением жить, но ещё, быть может, большим умением умереть. От человека слишком многое требуется, а если ты поэт, то три шкуры сдерётся. Жить я никогда не умела и не хотела, я терялась в жизни, она меня не устраивала даже смолоду! Жить - это неудачно кроить и беспрестанно латать ничто не держится, ничто не держит, не за что держаться. Прости мне, Борис, эту печальную суровую игру слов.

ПАСТЕРНАК. Жизнь, какая бы она ни была, всегда благороднее и вышелибреттных формулировок.

Я люблю тебя чёрной от сажи

Сожиганья пассажей, в золе

Отпылавшихандант иадажий

С белым пеплом баллад на челе,

С заскорузлой от музыки коркой

На подённой душе, вдалеке

Неумелой толпы, как шахтёрку,

Проводящую день в руднике.

ЦВЕТАЕВА. Мне пора идти. Я боюсь оставлятьМура одного надолго.

ПАСТЕРНАК. Марина, я обязательно устрою тебе встречу с Петей Павленко. Он ходит в замах у Фадеева. Когда-то он мне сказал, что зря привезли в СССР Куприна, надо было Бунина и Цветаеву. Он знает и ценит твои стихи. Я думаю, что он всё уладит.

ЦВЕТАЕВА. Борис, родной, спасибо. До свидания.

Цветаева отходит в сторону.

ПАСТЕРНАК. Мечтала о большой аудитории и о большом читателе. Теперь носит передачи как все, как многие и стихов больше не пишет.

Пастернак исчезает в ночной темноте. К Цветаевой подходит Серый Человек.

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК. А почему бы Борису Леонидовичу не предложить вам с сыном пожить у него на даче за городом?

ЦВЕТАЕВА. За город я не поеду, потому что там умру - от страха и черноты и полного одиночества. На даче, можно жить большой дружной семьёй, а так я просто бы не вынесла собачьей тоски,Мур в школе, а я одна с утра до утра со своими мыслями и чувствами.

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК. Но он и не попытался это сделать. Знаете, почему? Он просто испугался за себя. Помните, когда вы вернулись в Союз, то позвонили ему и попросили приехать к вам. Так вот, он не поехал, потому что понял, что общение с вами опасно, и решил не рисковать. А ведь вы больше всего рассчитывали на его душевную близость и поддержку?

ЦВЕТАЕВА. Мне некого винить. И себя не виню, потому что это была моя судьба.

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК. А ваша встреча с Павленко, которую устроил Пастернак? Что она вам дала?

ЦВЕТАЕВА. Павленко - очаровательный, галантный человек, вполне сочувствует...

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК. Но сделать ничего не может. Приятно получить горькую пилюлю в элегантной упаковке.

ЦВЕТАЕВА. А я ему верю, и благодарна ему хотя бы и за этумалость. Он сказал, что у писателей в Москве нет ни метра.

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК. А что ещё он мог вам сказать? "В Москве большая группа очень хороших писателей и поэтов, которые нуждаются в жилплощади, и мы годами ничего не можем сделать".

ЦВЕТАЕВА. Но он пообещал помочь.

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК. Бездушный лицедей! Больше он про вас и не вспомнил. Да и какие права вы имеете на то, чтобы жить в Москве? Что вы ей дали?

ЦВЕТАЕВА. Стихи о Москве. Но даже не напиши я их, я имею на неё право, потому что я в ней родилась, потому то я - русский поэт, который в ней жил и работал и книги которого в её лучшей библиотеке. Я ведь не на одноимённую мне станцию метро и не на памятную доску, на доме, который снесён, претендую.А на письменный стол белого дерева, под которым пол, над которым потолок и вокруг которого четыре стены. Книжки нужны, а поэт - нет?!

СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК. Марина Ивановна, это ваше глубокое заблуждение. Поэты нам нужны, хорошие и разные. Но на жилплощадь в Москве могут претендовать только те, кто был награждён орденом или стал лауреатом Сталинской премии. А какую правительственную награду получили вы?