Игорь Хенкин: На закате

Ну и что? А болезни? - А что болезни? Вирусы - это разумные образования, они от вакцин и примочек только мутируют и развиваются. Все эти прививки создают новые вирусы, ещё более мощные, изворотливые и неуловимые. Не чума и проказа, так рак и СПИД. Тебе-то не всё ли равно? - Подожди, и рак научатся лечить, и СПИД, - уверенно ответил Макс. - Конечно. Но сразу же после этого появятся краб и хандрид. - Да перестань ты. А копмпьютеры? Ведь какая это мощь, какая скорость, удобство! За доли секунды ты можешь теперь получить информацию обо всём на свете! - Да на что тебе эта информация? Как ты сможешь её использовать? Для постройки сверхскоростных самолётов, что ли? - атаковал Фред. - У тебя просто негативный подход. А представь, что мы научимся подключать свой мозг к компьютеру так, что все мозги образуют как бы единую сеть. Не будет больше ни невежества, ни информированности, ни зависти, все знания станут общими... - А почему ты думаешь, что для этого непременно компьютеры нужны? - Ну а что же? - Многие люди умеют читать мысли других на расстоянии. - Бред это всё. Я лично таких людей не видел, - отрезал Макс. - Ну да, тебе пока не покажешь, как медитирующий меняет местами строчки кода, ты не поверишь. А подход негативный при этом у меня. Вместо того, чтобы развивать ясновиденье и третий глаз, мы изобрели телевиденье, развивающее в основном близорукость. Вместо развития телепатических способностей решили прибегнуть к телефону. Нас приучали интересоваться не тем, как устроена Вселенная, а тем, как лучшие умы представляют себе, как она устроена. А заодно и приобщаться к процессу. И волки не нападут. А с лучшими умами и заблудиться не страшно. Да и вообще, это всегда был наш метод - пристально вглядываться туда, куда впялились школы, университеты, наука... Партия явно переходила в миттельшпиль. Питеру слегка поднадоел спор и захотелось выпить ещё. Он встал и подошёл к стойке. Бармен величественно суетился в своём хрупком королевстве. - Ну хорошо, я понимаю, что делают все эти... посетители. Но вы-то чем здесь занимаетесь? - Как же? Я наливаю, - невозмутимо ответил бармен. - И наблюдаю заодно. Питер обвёл глазами бар и заметил, что народу чуть поубавилось. Возле стойки, в нескольких шагах от себя, он увидел одиноко сидевшую смазливую девицу, обалдевшую, судя по всему, не только от виски и грохота, доносившегося из динамиков, но и от покачивания собственных серёжек, вкуса помады, запаха духов и обилия туши и румян, нанесенных по-вангоговски щедро. Девица сидела закинув ногу на ногу, как-то по-особенному, стильно держала на отлёте сигаретку и стряхивала пальчиком пепел. Она весело подмигнула Питеру красивыми бессмысленными глазами и неожиданно икнула. Перехватив его взгляд, бармен кивнул в сторону девицы и, наклонив голову, доверительным полушёпотом сообщил: - Воспитывалась она поначалу в традициях гуманизма, однако в юности уже сумела раздобыть немного денег на карманные расходы в драках и побоищах. Потом она научилась зарабатывать умеренно нечестными способами, слегка кривя душой и живя в постоянном страхе, чем занималась довольно долго - до тех пор, пока не решила предаться разврату. Попривыкнув к нему и спустив все скромные сбережения, приноровилась обменивать свои услуги на продукты и предметы первой необходимости, которые впоследствии наловчилась продавать даже оптом. Вот, в принципе, краткая история России минувшего века. А девка тут ни при чем, я её и сам впервые вижу. Бармен тонко улыбнулся: - Вы ведь русский, не так ли? Питер коротко кивнул. - Шутки у вас дурацкие. Налейте мне 100 грамм водки, пожалуйста. Он посмотрел на танцующих подростков и стайки толпящихся вокруг. Два самца, смакуя поцелуи самки, тихонько балдели рядом. Молодая пара выясняла отношения. Оба дрожали от охватившего их приступа ярости. - Когда же я успел привыкнуть к твоему вампирному побратимству, к твоей ворованной депешмодности? Но на хрена тебе следы моего харакири посреди чистой взлётной полосы твоей лёгкой мысли, чугунный утюг мой? - пулемётной очередью строчил парень. "Здорово излагает, а?" - восхитился Питер. Вдруг посреди лязгающих звуков, скучно ассоциировавшихся с гимнастическими снарядами, послышалось что-то медленное, щемящее. Питер замер, пытаясь понять, что это ему напоминает, и натолкнулся взглядом на вполоборота повёрнутое лицо. Оно было удивительно привлекательным, хотя девушку нельзя было назвать красивой. Ни о чём не задумываясь, Питер опрокинул свой стаканчик, подошёл к ней и на одном дыхании произнес: - Я бродячий монах на пути к своему королевству. Не хотите ли потанцевать? Девушка посмотрела на него испытывающе. Подруга её хищно захохотала, отворачиваясь и закрывая лицо тыльной стороной ладони. - Монарх? - переспросила девушка. - Можно сказать и так, - улыбнулся Питер. Они вышли на сцену. В воздухе - запах драки, вкус стали, вид перекошенных крыш, с которых спрыгнувшая худыми ногами вперёд в чёрном плаще ночь хохоча захлёстывает ещё светлое небо. Вспышка только танец, только глаза, только тело, только губы, вспышка только танец, только глаза, только вопрос, только рука, вспышка ближе, дальше, совсем рядом, what's the problem? www what? только лицо, только тело, только боль, let's roll, тёмными закоулками, вспышка шаг, взмах, свет, дым, только луч, только тень, визг тормозов, вспышка touch, smell, beat, пульс, riff, пущенный ввысь, вертолёт, секущий воздух, мельница, секущая www-what? только взгляд, только жест, сколько тебе лет?, пах-пах-пах, ультрафиолет, вспышка только пляски, только маски, шаг, пепел, круг, рука, вспышка всплеск, smile, вздох, свет, полицейский вертолёт, бумеранг, вспышка лицо, тело, beat, heat, will you dance this life with me?, w-wh-what? глаз, жест, move, smell, turn around, what's the problem? вспышка Всё закончилось так же быстро, как и началось. Когда Питер вернулся к своему столику, битва ещё продолжалась. Фред явно был сегодня в ударе: - Между прочим, астрология учит, что каждые две тысячи лет Земля находится под господствующим влиянием одного из зодиакальных созвездий. И предыдущие 2000 лет мы провели под Рыбами, утопившими нас в так называемом материализме, профанации и лжи. Сейчас Земля входит в созвездие Водолея. Наступает время расцвета духовности. А теперь вообрази: компьютерные достижения ХХ века, огни НТР вместе со всеми этими нашими ракетами, танками и самолётами - в музее, последние экземпляры бронтозавров эпохи кретинизма. - Да что ты такое говоришь! Какая там астрология! Подожди ещё, ведь научным путём человечество развивается всего несколько веков. А посмотри, какие грандиозные успехи! Таблица Менделеева, теория относительности, Интернет, клонирование! - Макс почти кричал. - Брон-то-зав-ры эпо-хи кре-ти-низ-ма, - медленно, по слогам, повторил Питер. - Да-да, собаку Павлова ты забыл ещё приплести. Вместе с теорией Дарвина, - усмехнулся Фред. - А по-твоему, наверное, человека бог сотворил. - Именно. Ты Библию не читал случайно? - Библия - это просто набор утверждений, несогласованных, противоречивых. Вероятность того, что все они истинны, ничтожна. Да и какой может быть критерий проверки? - Макс на секунду задумался. - Ну, допустим, вероятность каждого из этих утверждений всего лишь чуть меньше единицы. Тогда по правилу перемножения вероятностей - события ведь почти независимы друг от друга - получим, что вероятность того, что всё в Библии правдиво, практически равна нулю! - А ты распиши мне по пунктам то, что с тобой произошло за вчерашний день. А я к этому применю твой подход. И успешно применю, заметь. Ни священные тексты, ни легенды не врут. - Ну да, так у тебя скоро получится, что Иванушка-дурачок с драконом сражался. - И баба-яга существовала, и эльфы с гномами, - невозмутимо парировал Фред. - Идиотизм какой-то...Какие тогда у тебя критерии истины? - Макс приподнял в ожидании бровь. - А простой у меня критерий: все легенды правдивы. - Сказки это, а не легенды. А я тебе возражу так - ... Вдруг поверх всего гула, трёпа и гремевшей музыки пронеслось: - Деловым людям угодно знать состояние финансов! Пожалуйста, тише, господа! Приятели обернулись на звук. Фраза, несомненно, была произнесена гарсоном, бледным в невинных кудряшках блондином в белом фраке с малиновой розочкой и чёрной бабочкой. Посыпались цифры. - Ты как думаешь, это их состояние - оно здесь или там? поинтересовался у Фреда Питер. - Думаю, здесь. А не один ли хрен? - В общем-то, один. - Ну, и каково же состояние финансов? Ещё живы? - спросил Фред громко. Медленно обернулся к ним тучный господин в тройке и всем своим видом, не оставлявшим ни тени сомнения в правильности его манеры восприятия мира, продемонстрировал, что он человек деловой и солидный. И что возможность мордобоя в принципе не исключена. - А вы слушайте, не отвлекайтесь. Говорят, там уже какие-то индексы пали, - хулигански ответил на эту грузную его угрозу Питер. Поколебавшись, господин решил не спорить. Приятели, потеряв интерес к происходящему, переглянулись. - Ну и как? - спросил у Питера Ник. Он скривил смешную слащавую гримасу и сразу стало ясно, что имеется в виду. - Зовут Ненси. Дала мне свой адрес, - сухо отчитался Питер. - Да знаю я её адрес. Она же из второго корпуса, - сказал Ник. - Я имел в виду e-mail адрес. Ты с ней знаком? - Она сюда часто заходит. - Ник повращал глазными яблоками. Наверное, это что-то означало, но Питер не понял - что. - Бармен этот, между прочим, пренеприятнейший тип. - Снова он про Россию что-то плёл? - спросил Фред. - Во-во. - А, не обращай внимание. Он же сын белого офицера. Питер кивнул. Сквозь образовавшуюся паузу проплыл мелкой рябью ломкий мотив и Дэвид Боуи спел: "Ashes to ashes, funk to funky We know Major Tom's a junkie Strung out in heaven's high Hitting an all-time low..." - Знаешь, хочется, чтобы это было настоящее чувство, а не выдуманная головой по заказу гормонов любовь, - обратился к Фреду Питер. Фред усмехнулся: - Нет, ты подумай: одинаковые следы она оставит и здесь, и там. Те же слова скажет и тому, и другому. И того, и другого любить она будет одинаково. Зачем тебе это нужно? Питер собирался что-то возразить, однако в палату вошла наконец медсестра, новенькая, молодая и вертлявая, но - настойчивая. - Так, друзья, уже далеко заполночь. Слезайте с вашего Интернета. Не дожидаясь ответа, она отключила питание. Они оторвались от потухших экранов мониторов. Питер посмотрел на неё укоризненно старческими водянистыми глазами. - Ну что ты, дочка, в самом деле, так ведь нельзя, - беспомощно возмутился Фред. - Давайте, давайте, мне ведь нагоняй не нужен. И так играетесь целыми сутками. Спать пора. Медсестра осторожно сняла с них по очереди наушники и отсоединила тензодатчики. - Сейчас мы давление померяем. Ну-ка, давайте мне ваши laptop-ы, суетилась она. Приятели лежали на соседних койках в доме для престарелых с отрезвляющим названием "New Horizon". Старушка, вечно игравшая в соседней палате в "Кольца Сатурна", громко кашляла и ругала безобразно скроенные скафандры. - У вас, Фёдор Игнатьевич, в норме. А у вас повышенное. - У меня всё время шалит. Не обращайте внимание. - Разве можно так напрягаться? В вашем-то возрасте! Ну всё, я тушу свет. Сейчас только валерьянки вам принесу. Потонули во мраке серые стены, пропали висячие капельницы, исчез с причудливой трещинкой потолок. Пётр лежал на спине, лопатки, врезавшиеся в пружины матраца, уже не болели, уже не шумело в ушах и образ экрана не стоял перед его закрытыми глазами. - Слышь, Пётр Васильич, я не хотел тебя там расстраивать, но Насте этой под девяносто. - А? Я так и думал, - ответил Пётр. - Ладно, давай спать. Через несколько минут Федя сказал ещё что-то, но Пётр не услышал его. Ему снилось окутанное серебристым светом море, на берегу которого на песке были разведены костры, и тёплый ветер доносил обрывки нежных, незнакомых ему, песен и тонкий, едва уловимый ещё зов, и было в этой картине что-то невыразимо прекрасное и значительное. Он подошёл к одному из костров и узнал сидевших возле него, хотя никогда не видел их раньше и не знал их имен. Сперва ему даже показалось, что это те бедуины из компьютерной игры, только на них были белые одежды и лица у них были добрые. Они позвали его: - Эндэ, эндэ! Энке! Пётр не понял слов, но улыбнулся и сел рядом. Он почувствовал себя среди них легко и спокойно. В огне трещали сухие ветки, вихрем кружились яркие искры, купались в трепещущих волнах прибрежные камни. Они сидели у костра, пели, шутили и обнимали друг друга, и этого было довольно. А по палатам гулял морозный воздух и скрипели протяжно петли. Шлёпали по коридору чьи-то ноги, кто-то ворочался и стонал во сне. И хотя ногти его продолжали расти и щетина всё ещё искала путь между буграми кожи, Пётр, сам того не зная, сделал последний вдох, и выдох его повис в воздухе. И тогда он вылетел сквозь трубу своего тела в глубокое пронзительное небо. В небо, в котором немолодой месяц не был окольцован жирным нулём для того, чтобы стать нелепым значком copyright. Наступала эпоха Водолея. Читать дальше