Рустам Ибрагимбеков: Парк

- А сейчас где живут?

- В самом центре... Там, где кинотеатр "Художественный". Помнишь, мы были?

Она идет к своему чемоданчику. Порывшись, извлекает откуда-то из дальних глубин, чуть ли не из-за подкладки, двадцатипятирублевку.

- У вас здесь комиссионка есть?

- Есть, конечно. Купить что-нибудь хочешь?

- Платье. Ты добавишь?

- Конечно.

Просияв, благодарно целует.

Кроме нас за столом несколько родственников Друга. Тоже молодежь. У нас с Писателем одинаковые дешевые пиджаки из желтоватого в крапинку букле, и сейчас на фоне строгих темных костюмов это очень бросается в глаза.

На Вике синее вязаное платье, купленное за восемьдесят рублей в комиссионном магазине. Держится довольно уверенно.

Ловко орудует вилкой и ножом. То и дело шепотом просит подложить что-нибудь в тарелку. Шепот настолько тихий, что сразу и не расслышишь. Но это не от робости, а из желания подчеркнуть нашу близость.

Когда начинаются танцы, ее сразу же приглашает один из родственников. Я танцую с соседкой, живущей этажом ниже. Она уже чуть пьяна, напудренное лицо бело, как стенка.

- Новая любовь?

Отвечаю неопределенной улыбкой.

- Приезжая? -Да.

- Местные кадры вас уже не устраивают? Смеюсь и предлагаю выпить (чтобы не танцевать). Идем к столу.

Вика танцует как-то странно, вихляя бедрами.

- А ты знаешь, она вполне ничего, - удивленно говорит Счастливчик.

Пользуясь случаем, прошу помириться с ней.

- Надо, - соглашается он. - А то ты совсем исчез.

Друг очень заинтересованно прислушивается к разговору.

- Не собирается уезжать?

- Пока нет...

Друг поправляет туго затянутый галстук.

- А если она вообще не уедет?

Это его первый вопрос о Вике, до этого он ни разу не вмешивался в разговоры о ней.

- Как не уедет? - Я начисто отвергаю такую возможность. Даже смешно. Такое мне и в голову прийти не могло.

- Вот возьмет и не уедет, - продолжает напирать Друг. - Ты же сам говорил, что она больше двух-трех дней не задержится.

-Да.

- А сколько прошло?

- Месяц... чуть больше. Не мог же я ее выгнать...

- А потом сможешь?

- Она сама уедет...

- А ты хочешь, чтобы она уехала?

Вопрос неожиданный. Хочу ли я? Еще недавно очень хотел.

- Да мне все равно...

Разговор прерывается, но чувствую, у Друга есть еще что сказать...

Ночью, когда, вернувшись домой, мы раздеваемся, она делится впечатлениями:

- А откуда у них столько всего?

- Чего всего?

- Хрусталь, посуда, картины, мебель... И квартира такая большая...

- Откуда я знаю... Отец его всю жизнь на хорошей работе... Зарплата высокая... Подарки... А что это тебя вдруг заинтересовало?

- Интересно же... Я никогда такого не видела...

Тушу свет.

К трем часам съедены все креветки, выпито пиво. Говорить вроде уже не о чем. Пора расходиться. Но Счастливчик держит нас мертвой хваткой. Он выглядит совершенно трезвым, только разговорчивей обычного, и отвергает все попытки встать из-за стола.

- Я вас знаю... Из-за длинных кудрявых, с сильной проседью волос он похож на цыгана. - Расползетесь по углам, потом собери вас...

- Да нет же, - пытается убедить его Писатель, - завтра, послезавтра, когда скажешь, договоримся и встретимся.

- Никаких завтра. Мы должны вместе встретить рассвет...

- Неудобно же. Мы шумим. Мешаем спать.

- Здесь этому только рады... Как ты? - обращается ко мне за поддержкой. Устал?

Я не устал, мне очень хорошо сейчас с ребятами, но ради приличия тоже говорю о том, что не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством.

- Да перестаньте болтать ерунду! - искренне сердится он. - Перед кем неудобно? Я же вам объясняю: здесь рады будут, если мы просидим так до конца жизни... - Обводит взглядом наши сонные лица (Алик уже прикрыл глаза и неуверенно посапывает). - Ну, ладно, раз так - едем есть хаш. Надо растрясти вас немного.

- А где ты его сейчас найдешь? - не открывая глаз, довольно заинтересованно спрашивает Алик.

- Было бы желание. Найдем... Ну что, поехали?..

Вываливаемся на улицу. Ловим какой-то старенький автобус и ползем на нем в гору, где в парке, по уверениям Счастливчика, варится для нас хаш.

Друг сидит прямо за мной. За вечер он не сказал мне ни слова. Но я-то его знаю - усыпляет бдительность. Рано или поздно обязательно последует очередная атака с привлечением самых доказательных, самых справедливых доводов...

Сразу стало понятно, что дело, из-за которого он пришел, важное и неотложное. Иначе у него не бывает. Только ЧП! Полная мобилизация сил! Предельная самоотдача! И обязательно из-за чего-нибудь очень справедливого. Во имя правды!