Мирза Ибрагимов - Наступит день

Он хорошо разобрался в этих людях, лишь один вызывал в нем сомнение Курд Ахмед. Хикмат Исфагани назвал его своим поверенным, и Фридун понимал, что в большинстве случаев подобные люди бывают низкими и продажными. Однако Курд Ахмед ни одним словом, ни одним движением не подтверждал этого общего правила. Фридун даже чувствовал нечто вроде благодарности к человеку, который, хотя и тяжкой для него, Фридуна, ценой, избавил его от наказания розгами, да еще в присутствии Гюльназ.

Фридуна терзали беспокойство и тревога: что делается сейчас за стенами его темницы?

Снаружи доносились шаги жандарма, который медленно прохаживался перед дверью, мурлыча какую-то монотонную песню.

Фридун застучал кулаком в дверь.

Жандарм не ответил, но шагать перестал. Видимо, он прислушивался.

Фридун постучал вторично.

- Чего тебе? - послышался снаружи сиплый бас.

- Послушай, милый! Скажи-ка, который час?

- И без часов обойдешься!

- Ну все-таки?

- Говорить с заключенным запрещено.

- За каждое слово плачу по туману! Скажи, который час?

- Выкладывай деньги, скажу!

- При себе нет... Заплачу после...

- После оставь себе, авось пригодится.

- Согласись на этот раз в кредит!

- Замолчи, парень! Без языка останешься!.. - И дверь хлева задрожала от удара прикладом.

Фридун сел на выступ, служивший для кормежки скота.

"Согласились ли крестьяне на одну пятую?" - мелькнуло у него в голове.

И он снова вспомнил дядю Мусу, его ребят, черноглазую Гюльназ. Из всех событий дня неразрешимой загадкой для него оставалось поведение дяди Мусы: "Почему он не решился поклясться на коране?"

Мычание коров подсказало ему, что стадо вернулось в село, - значит, настал вечер. Через некоторое время; завыли собаки. Может быть, уже взошла лупа, и небо залито молочным светом. Фридуну показалось, что он ощутил свежесть ночного воздуха.

"Как сладко поспал бы я на соломе!" - подумалось ему. И он снова начал стучать в дверь.

Еще при первой попытке договориться с жандармом он понял, с каким человеком имеет дело.

Когда шаги приблизились, Фридун приложил губы к щели и сказал негромко:

- Выпусти меня... Отблагодарю...

- Дорого обойдется! - послышалось в ответ.

- Сколько?

- Тысяча туманов.

- Согласен.

- Наличными.

Фридун задумался. У него ничего не было.

- Открой дверь. Выйду, тогда дам, что захочешь.

- За пустые обещания я не кинусь в огонь.

- Это не пустые обещания. Верное слово.

Жандарм молчал, видимо соображая.

- Нет, и за десять тысяч открыть не могу! - наконец ответил он.

Фридун сразу понял намек жандарма.

- Ладно, подкинь мне какую-нибудь кирку, я сам пробью себе выход.

В это время в стороне послышались чьи-то шаги. Жандарм отошел от двери и крикнул:

- Кто идет?

- Это я, дяденька! Ужин принес... Тебе и Фридуну.

По голосу Фридун узнал Аяза, и сердце его радостно забилось.

Жандарм взял узелок из рук мальчика, развязал и, сев на камень, приступил к еде.

- Дяденька, оставь и Фридуну немного! - робко попросил Аяз. Подойдя к жандарму, он взял две лепешки и отошел к хлеву.

Жандарм молчал. Аяз прижался лицом к двери и зашептал:

- Дядя Фридун, это я... Отец говорит, как быть?

Фридун не нашелся, что ответить. Тут подошел к мальчику жандарм.

- Чего тут спрашивать? - сказал он. - Дело ясное. Пусть пришлет выкуп... сто туманов. И дело будет сделано. Притащи еще кирку... Понял? Сто туманов и кирку!

- Понял. Скажу.

Аяз завернул опорожненную жандармом миску в скатерку, поблагодарил "дяденьку" и убежал.

Вернулся Аяз поздно ночью. Увидя в его руке что-то завернутое в платок, жандарм шагнул к нему и сказал сурово:

- Дай сюда!

Но тут из-за плетня послышался угрожающий кашель старика Мусы. Жандарм остановился. Осмелевший Аяз прошмыгнул мимо него к двери хлева. Завернутое в платок золото он кое-как просунул в дверную щель.

- Отец говорит, что это очень дорогие вещи... А это кирка...

Но кирка никак не проходила в щель между досками. Тогда мальчик опустился на колени и стал ощупывать землю. Найдя под дверью небольшую ямку, он расширил ее и просунул туда ручку кирки. Фридун ухватился за нее и втащил кирку к себе.

- Ну, спасибо, Аяз. Беги скорей домой!

Аяз ушел.

Жандарм подошел к двери.

- Ну, давай сюда, что у тебя там есть!

Фридун звякнул золотыми украшениями.

- Получишь это, когда я отсюда выйду, - сказал он.

При звоне золота у жандарма заблестели глаза.

- Ладно. Если кто подойдет, я закричу: "Кто идет?" Тогда ты перестанешь копать... - И жандарм отошел к другому концу двора.