Мирза Ибрагимов - Слияние вод

Мирза Ибрагимов

СЛИЯНИЕ ВОД

Перевод с азербайджанского - В. Василевского

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Этим вечером в Муганской степи было тепло, тихо, словно ранней осенью, а ведь уже наступила зима. После заката солнца туман окутал бесснежную равнину, покрытую жухлой, увядшей травой, но поднялась луна, и мгла поредела, развеялась, открылось по-южному бездонное, сверкающее звездами небо Мугани.

А когда, скользнув над крышами, луна закатилась, звезд стало еще больше - не сосчитать; задумчивые, светлоокие, они пристально всматривались в нашу землю, словно читали запечатленный на ней дастан о любви.

В такой поздний час председатель колхоза Рустам обычно сидел за стаканом янтарно-желтого чая и, подперев голову рукой, припоминал весь трудовой день с его заботами и волнениями, изредка перекидываясь словечком с женою. Сакина, все еще статная, моложавая, несмотря на годы, вязала шерстяные носки или вышивала, прислушиваясь к смеху и щебетанию дочери, односложно отвечая супругу; сидеть сложа руки Сакина не умела. А дочка Першан, хоть и минуло ей восемнадцать лет, занималась перед сном всякими пустяками: то перед зеркалом повертится, то с кошкой поиграет, то песенку затянет и сразу же оборвет, над чем-то весело рассмеявшись...

Однако сегодня вечер выдался гнетуще унылый. У Першан сердце сжималось, когда она искоса поглядывала на хмурого отца и задумчивую мать. И все же заговорить с ними она не решалась. Словно поссорившись, они не замечали друг друга.

Порывшись в книжном шкафу, занимавшем весь угол просторной комнаты, Першан взяла наугад какую-то книгу, полистала и отбросила; подошла к квадратному с точеными ножками столику, включила радиоприемник. В комнату ворвались скрежещущие, хриплые звуки. Рустам исподлобья взглянул на дочь, но ничего не сказал. Вскоре и радио наскучило девушке. Выключив приемник, она подошла к окну.

Глава семьи неподвижно сидел у самовара. Чай остывал в граненом стакане. Резная трубка дымилась в руке Рустама, и на столе перед ним стояла раскрытая коробка "Золотого руна". Обычно Рустам с удовольствием вдыхал медовый, пряный запах этого табака, любовался его коричнево-золотистым цветом, а теперь он, казалось, не замечал ни цвета, ни запаха, нетерпеливо посасывал трубку, наполняя комнату клубами темно-синего дыма.

С самого утра Рустаму не повезло, словно черная кошка дорогу перебежала.

Войдя во двор правления, он увидел сидевшую на ступеньках крыльца тетушку Телли и поморщился. "Старуха вечно приносит дурные вести", подумал он. Предчувствие не обмануло: быстро поднявшись навстречу, тетушка напустилась на него с упреками:

- Аи, киши, беда какая, а ты спишь долго! На ферме зараза так и валит овец!

Председатель окинул ее злым взглядом, будто сама тетушка Телли в синем жакете и юбке со сборками занесла на ферму заразу.

- Когда наконец я услышу из твоих уст добрую весть? Дай хоть пройти в кабинет!

Тетушка поправила смуглой жилистой рукой съехавший на затылок черный платок и сердито крикнула:

- Дурные или добрые вести, а если ты председатель, так берись за дело! Побывала я у сына на ферме, своими глазами видела, как овцы дохнут. А ведь самое время окота.

- Есть ветеринар - пусть он и лечит, - возразил Рустам. - Нельзя с любым делом приставать к председателю. Самостоятельность хоть какую-то надо проявлять!

"Напрасно порчу кровь с этой скандалисткой", решил Рустам и, обойдя тетушку, вошел в дом.

Все же он немедленно связался по телефону с районным центром, разыскал нужных людей и успокоился, лишь когда его заверили, что ветеринар с ампулами выезжает на ферму.

Приказав сторожу подать коня, Рустам вышел на веранду и увидел вбежавшего в ворота бригадира Гусейна.

- Н-ну?... - крикнул Рустам, предчувствуя новую беду.

Вместо ответа бригадир бормотал что-то невнятное - за эту манеру давно был он прозван односельчанами "Немым Гусейном".

- Да вы пытались вытащить?... - грозно произнес председатель, поняв наконец, что грузовик с минеральными удобрениями свалился в придорожную канаву.

Немой Гусейн только шевелил мясистыми губами, не говоря ни "да", ни "нет".

Махнув рукою, Рустам вскочил в седло и поспешил в степь.

Грузовик прочно засел в канаве задними, колесами. Шофер спал в кабинке, накрывшись кожаной курткой. Растолкав его, Рустам велел сбегать на ближнее поле и позвать колхозников. Когда сняли мешки с удобрениями, оказалось, как и предполагал Рустам, что вытащить машину не так уж трудно. Председатель распоряжался, сам подпирал могучим плечом воющую от натуги машину, орал на Немого Гусейна, наконец-то пришедшего из села. Взмокнув до седьмого пота, сорвав голос, Рустам влез в седло и направил коня к овцеводческой ферме.