Салам Кадыр-заде - Зимняя ночь

Дилефруз залилась слезами.

- Клянусь своей дорогой жизнью, вчера взвешивалась... И сколько, ты думаешь, я вешу? Всего навсего девяносто восемь килограммов. Похудела ровно на два триста... Какой ужас!

- Просто ты взвесилась на голодный желудок, - старался утешить жену Рахман.

- Конечно, на голодный... Будешь тут сытой. Столько работы, что аппетит пропадает. Ем в сто раз меньше чем твой сын Адиль. И за что я так мучаюсь?

Спустя три дня после этого разговора Рахман привел в дом старушку. Две недели терпела бедная женщина с покладистым характером придирки Дилефруз, но в конце концов не выдержала и ушла, не спросив даже причитающихся ей денег.

- Тоже мне, привел работницу! - напустилась на мужа Дилефруз. - Не мог найти расторопную женщину. И где только откопал такую рухлядь?! Божий одуванчик. Слава Аллаху, сама убралась. А то умерла бы завтра - хорони, раскошеливайся!

Через месяц Рахман привел вторую домработницу. Ее прогнала сама Дилефруз.

- Нога у нее невезучая, - объяснила она мужу. - Неделю живет у нас, и каждую ночь я вижу дурные сны.

Третью домработницу Дилефруз нашла слишком молодой.

- Мужчинам доверять нельзя, - говорила она приятельницам. - Как я их оставлю вдвоем, когда мне понадобится уйти? - и приказала мужу рассчитать девушку.

Рахман хотел протестовать, но не посмел.

С появлением младенца в доме не стало спокойнее. Возвращение Дилефруз из роддома было отмечено грандиозным скандалом. Супруги заспорили, как назвать мальчика.

У Рахмана была давняя мечта дать сыну имя Азиз в честь покойного отца. Но жена вынашивала иные планы. Она заявила, что умрет, но назовет младенца Мамедом.

- Что ж, по-твоему, выходит, мой отец был хуже твоего? Мир-Мамед* прямой потомок пророка. Так почему же я не могу дать ребенку имя деда? Подумаешь, Азиз! Для тебя он может и Азиз**, а мне что? Пусть хоть небо упадет на землю - все равно назову Мамедом! Понятно?

______________ * Приставка "Мир" у собственного имени согласно религиозному поверью указывает якобы на дальнее родство с пророком Мухаммедом. ** Азиз - буквально, дорогой.

Рахман тоже заупрямился, не желая упускать возможность воплотить в действительность давнюю страстную мечту. Некоторое время отец называл ребенка Азизом, а мать - Мамедом.

Наконец, после долгих препирательств Рахман предложил компромиссный выход:

- Вот что, жена, раз такой спор, давай сделаем, чтоб и волки были сыты и овцы целы. Назовем мальчика Азиз-Мамедом. И твой отец будет помянут и мой.

- Что, что? - Дилефруз вскочила со стула, славно ужаленная; лицо ее перекосилось, глаза налились кровью. - Ах ты, бессовестный! Ставишь своего отца над моим? Суешь его имя на первое место?! Азиз-Мамед?! Хоть бы сказал Мамед-Азиз... Еще куда ни шло. Мальчика звать Мамед - и точка! На что мне имя какого-то сапожника Азиза?

- Клянусь Аллахом, жена, мой отец никогда не был сапожником.

- Ты сам говорил. А тот кто отрицает свое происхождение - подлец.

- Это я в автобиографии так написал. Неужели веришь? Да и при чем здесь происхождение? Ты уже не первый раз попрекаешь меня моим отцом. У покойного была чудесная профессия. Он жил, как султан. Торговал мануфактурой! А ты говоришь: сапожник! Дилефруз-ханум, клянусь сыном Аз... - Рахман осекся, увидев, как свирепо сверкнули глаза жены: - Клянусь жизнью моего дорогого сына, ты в политике, только не сердись на меня, ничего не смыслишь, абсолютно. Думаешь, в автобиографии следует рассказывать все, как было на самом деле? Что ты? Если так, то я должен писать, что, мой отец, торговец, был арестован и умер в тюрьме. По-твоему, надо писать правду? Вот видишь, ты плохо разбираешься в политике. А что сделал я? Я написал: "Мой отец Азиз один из первых основателей колхозного строя. Негодяи кулаки решили отомстить передовому человеку, убили его ночью, а труп бросили в колодец". Вот так. И никто в этом не сомневается. Понятно? Извини, жена, но ты немного наивна. Персы говорят: "Хар сохан джаи, хар ногтэ магами дарэд". Это значит: каждому слову свое место, точке - свое. А поэтому, жена, слушайся меня иногда.

Дилефруз взорвалась, как бомба.

- Во-первых, запомни: меня зовут не "жена", а Дилефруз-ханум. Впредь потрудись обращаться ко мне именно так. Во-вторых, как бы я ни была слаба в политике, все равно разбираюсь в ней лучше, чем ты. Что же касается твоего папаши-купца... Зубы мне не заговаривай. Купец еще хуже сапожника! Если даже разрушится не только этот дом, но и весь мир-все равно ребенка назову Мамедом.

Первое крупное сражение между супругами закончилось полным поражением Рахмана.