Рустам Ибрагимбеков - Проснувшись с улыбкой

- Какая прелесть, - ахнула Майя и бросилась его обнимать.

Алюминиевая миска, которую Алик, уходя, наполнял водой, была пустой...

Пока барашек жадно пил. Майя обнимала его одной рукой и нашептывала на ухо что-то ласковое.

- А что будет потом, когда он вырастет? - она встревоженно посмотрела на Алика.

Здесь, при ярком освещении, даже представить себе было невозможно, что совсем недавно он с этой девушкой целовался; такой недоступно красивой она сейчас казалась.

- Не знаю. Будет жить, как живет...

- Но это же невозможно.

- Почему? Кому он мешает?

- А мама?

- Она здесь почти не бывает.

- Да, я слышала, - стало ясно, что Майя о нем знает не меньше, чем он о ней. Это Алику понравилось. Хорошо, что она все о нем знает и это ее не испугало, не оттолкнуло. Ни то, что он всего семь классов кончил, ни полусумасшедшая мать, ни баран в доме, ни асфальтовый пол...

Продолжая сидеть на корточках рядом с бараном, Майя поправила волосы и огляделась.

- Надо прибраться здесь.

- В комнате чисто. Идем туда.

Они прошли в комнату. Из-за стены соседнего дома солнце почти не попадало в единственное окно, и поэтому воздух здесь всегда был прохладно-сыроватый... Кровать он утром аккуратно застелил. Шифоньер был старый, довоенный, но выглядел прилично. На столе красовалась хрустальная пепельница, подаренная много лет назад женой профессора.

- Садись.

Они сели друг против друга по разные стороны стола.

- Значит, ты видела, что я за тобой хожу? - Алик даже удивился своей смелости - вон как заговорил! - вопросы задает, что-то выясняет!

-Да.

- Давно?

- Еще зимой.

- Я чувствовал.

- Что же ты не подошел?

- Стыдно было.

- Я все ждала, ждала. И не выдержала.

- Терпение у тебя ничего, - улыбнулся он.- А вдруг бы перестал ходить?

- Тогда бы это был не ты. А мать совсем сюда не приходит?

- Редко.

Она вздохнула и посмотрела на него с сочувствием. Потом перегнулась через стол и потрепала за волосы.

- Ты чего? - смутился он.

- Ты мне очень нравишься, - серьезно объяснила она. - В тебе одновременно и сила чувствуется, и мягкость. Редкое сочетание. Если не испортишься, конечно...

- Куда уж мне, - продолжая смущаться, сказал Алик. - Поздно меняться.

- В двадцать три года-то? Да ты еще десять раз можешь поменяться. - Они помолчали. - У тебя отец в каком году погиб?

- В сорок втором.

- А мой в сорок пятом. Под Прагой. Твоя мать молодец. А моя сразу вышла замуж.

- Моя уже была старая. Сорок пять лет ей исполнилось, когда похоронка пришла.

- Женщинам возраст не помеха. Старухи тоже замуж выходят.

Он вспомнил о Ханмане; действительно, подвернись ей подходящий жених вполне может выскочить замуж. Даром, что ли, жилплощадь расширяет...

- Ну пошли? - спросила Майя.

- Может, я чай поставлю?

- Поздно. Бабка ругаться будет... Надоела страшно.

- А сколько ей?

- Шестьдесят.

- Мама у тебя молодая?

- Сорока нет.

- Красивая?

- Очень. Когда папа погиб, ей двадцать восемь было, а мне шесть, - она встала.

И тут в комнату вошла сестра. Как обычно, без стука и предупреждения.

Увидев Майю, от растерянности не поздоровалась, повернулась спиной и, не поднимая заплаканных глаз, тихо спросила:

- Ты где ходишь?..

- Ты поздоровайся сперва.

- Здравствуйте, - вежливо сказала Майя. Сестра, не глядя на нее, мотнула головой. Она еле сдерживала навернувшиеся на глаза слезы.

- Надир приехал? - как можно мягче спросил Алик.

- Давно.

- Не спит еще?

- Тебя ждет.

- Я попозже зайду.

- Когда?

- Скоро.

- Ему вставать рано, - сестра, пряча от Майи лицо, боком пошла к двери.

- Что-то случилось? - спросила Майя.

-Да.

Рассказывать о том, что произошло между сестрой и Фаризом, ему не хотелось. Майя это почувствовала и больше вопросов не задавала.

Они вышли во двор.

- Газ проводят, - сообщил Алик, когда они проходили мимо беседки со столом газовщиков.

Майя молчала.

- С соседом она поругалась, - сказал Алик, чтобы как-то объяснить странное поведение сестры.

- Она совсем на тебя не похожа, - задумчиво произнесла Майя и взяла Алика под руку. Он успокоился сразу, на душе полегчало от ее прикосновения.

- Я на отца похож, - сказал он, - а сестра - на мать... Отец тоже темный был.

- Ты проводишь меня?

- Конечно.

- Они же тебя ждут.

- Ничего. Успею.

Они пошли быстрым шагом по круто спускающейся к центру города его родной улице. Впервые в жизни Алик шел здесь под руку с девушкой. Своей девушкой.

Пару кварталов они миновали молча. Потом остановились у бывшей мечети и, стукнувшись зубами, стали целоваться. Почувствовав соленый привкус крови на ее прокушенной губе, он испугался, но она перевела дыхание и опять прильнула к нему... И сколько это продолжалось, он не помнил, может, десять минут, а может, час...