Петр Капкин - В ноздре пирамидона

"Дяденьку, он сидел, а они его схватили и увезли". "Хм-хм, значительно загмыкал отец. - По-твоему, шпионы? Гм, гм, хм, хм. Не может быть, - твердо ответил он себе, - шпионов быть не может в нашем поселке. У нас дачники живут. Ты что-то напутал. Ну, признайся, напутал? - проговорил отец, и слегка улыбнулся. - Ну подумай сам, садовая голова. Откуда в Брюховке, в дачном поселке, могут быть шпионы? А?"

Мальчик затрясся от рыданий, слезы струями катились по его лицу: "Они не с поселка, они шпионы, на машине приехали". "Да? - изумился отец. - Что ж ты сразу-то не сказал? Что ж ты молчал? Почему ты не закричал: шпионы, шпионы, шпионы, шпионы, шпионы", - вдруг скороговоркой заговорил отец.

"Я боялся, - сказал мальчик, - они злые, они меня бы убили!"

"Да, да, сынок, ты правильно сделал. Но ты хотя бы запомнил, во что они были одеты?"

"В черных плащах и шляпах. Один с палкой", - сказал мальчик и вдруг с ужасом посмотрел на отца. "Ты что, мальчик? Сынок, что ты?" - ласково спросил отец, лысеющий тридцатипятилетний мужчина. Мальчик оцепенел, стоя с широкими от ужаса, заплаканными глазами, как приговоренный перед палачом. "Ну чего ты, детка?" - полушутливо спросил отец, и вдруг лицо его одеревенело, глаза округлились и вылезли из орбит, рот скорчился в гримасе ненависти. Он взял мальчика за руку и повел его к выходу с платформы. Мальчик послушно пошел за ним с покорным видом и смертельно бледным лицом. Он шел за отцом механически, держа свою маленькую руку, похожую на тормозной рычаг в руке шофера, в отцовском кулаке со вздувшимися венами. Они сошли с платформы, и тут подошла та же самая зеленая машина - военный газик. Дверца открылась - никто не вышел. "Садитесь быстрее!" - сказали из кабины. Отец схватил ребенка за плечи, с размаху бросил внутрь и быстро захлопнул дверь...

Была весна, почти лето. По платформе ходил худой облезлый кот и мурлыкал. Круглые станционные часы не работали - не было стрелок. Лысеющий мужчина сидел на скамейке и лепил фигурки из пластилина: на крышке от картонной коробки размером со среднюю книгу стоял миниатюрный станционный домик, капля в каплю похожий на оригинал. Он стоял на миниатюрной платформе, выдержанной с ним по масштабу, как и все, что было вылеплено: маленькие лавочки, электрические часы без стрелок и название станции - "Брюховская" - маленькими аккуратными буковками. На перроне стояли две фигурки в плащах из черного пластилина и шляпах из него же. Они шевелились. Присмотревшись, можно было заметить фигурку маленького мальчика с вывернутыми руками и спиной в искусно вылепленных кровавых подтеках. Неподалеку от пластилиновой станции, здесь же, на картоне, стоял маленький автомобиль из зеленого пластилина. Кажется, он урчал. Да, да... у него работал мотор. Скульптор вдруг взял фигурки в черных плащах, зажав их головы между пальцами, и сунул в автомобиль...

Когда лысеющий мужчина шел со станции домой, на Вокзальной улице, у магазина коопторга он заметил большую толпу. Он подошел. Люди стояли кольцом. Приподнявшись на цыпочки, мужчина поверх голов увидел: на асфальте, в центре толпы, скрючилась расплющенная детская фигурка в луже крови. Мужчина довольно хмыкнул и отошел...

В доме никого не было. Мужчина радостно засмеялся и хлопнул себя по бокам, потом закурил. Курил он долго, пока не пришла жена. Жена пришла позже обычного. "Слышишь, Сергей!" - с порога сказала жена испуганным тихим голосом и робко посмотрела на мужа. "Чего?" - зевнул Сергей Сергеевич Анциферов. "Сережа, что творится! Убийство за убийством. Сегодня опять шесть человек убили..." "Ну, не шесть, а двоих, - укорил муж, -- врать грешно, дорогая... Ну, что, пластилину принесла мне?" - добавил он, испытующе глядя в лицо жены. "Принесла", - прошептала жена, заплакала и отвернулась. "Что ты, что ты? - сказал Сергей Сергеич подойдя к жене сзади и обнимая за плечи. - Что ты, милая, рыдаешь?" - повторил он. "Страшно, Сережа, страшно мне... За этот год уже человек сто убили..." "Ну, что ты, и не сто вовсе, а девяносто четыре, - успокаивающе сказал Анциферов. - Не плачь, - добавил он и легонько шлепнул жену по заду. - Пластилин в сумке?" "Да, - сказала жена и заплакала сильнее. - Я как покупаю пластилин, так всегда продавщицу из "Детского мира" вспоминаю, ее первую убили. Я же тогда купила пластилин, а она мне дала пачку без одной штуки. Там красного не было. А ты тогда еще сказал: "Ничего, Катя, пусть она подавится красным. Ладно, - говоришь, - я и без красного обойдусь. Красное внутри должно быть и снаружи не обязательно." "Да ладно тебе расстраиваться из-за пустяков, добродушно-строго пожурил жену Сергей Сергеич, - ты бы лучше погуляла или к соседке сходила". "Ладно, Сережа, не буду тебе мешать. Пойду к Макаровым". "Иди-иди", - сказал Анциферов и оскалил в улыбке прокуренные зубы. Когда жена ушла, Анциферов закрылся на ключ, задернул шторы, включил красный свет для фотопечати и достал пластилин.