Алексей Каплер: Сентиментальная история

Ругала она и Мурманского, который и сам был убежденным холостяком, и, по ее мнению, сбивал с толку хозяина.

Мурманский лет десять тому назад, изрядно выпив, попал под трамвай, и ему ампутировали ногу.

Для актера это было концом жизни.

Огромного роста человек, с густым басом, выдвинутой вперед челюстью, Мурманский был хорошим актером, и его любили зрители. Частенько он появлялся на сцене в некотором подпитии, но это выражалось только в том, что его бас звучал еще громче, чем всегда, и роль велась более темпераментно.

Был, правда, случай, когда Михаила Кирилловича коньяк подвел, и весьма неприятным образом.

Игрался "Стакан воды" Скриба, и Мурманский был занят в своей постоянной роли лорда Болингброка.

Свободный в этот вечер Васнецов пришел на спектакль и, сидя в гримуборной Мурманского, дразнил изрядно подвыпившего приятеля, предупреждая, как бы тот не прервал реплику "Вот ключ от черного хода к королеве" другой, не слишком приличной репликой, как это сделал мифический актер в старом театральном анекдоте.

Мурманский смеялся и басил:

- Не возьмешь, Степа, я еще соображаю... Однако же на сцене, когда дошло до пресловутой реплики, Мурманский протянул партнеру ключ и совершенно отчетливо пробасил:

- Вот ключ от заднего прохода королевы. Зал охнул и взорвался. Хохот сотрясал здание театра. Продолжать спектакль было невозможно. Дали занавес.

Через несколько минут на авансцене появился представитель дирекции и заявил, что спектакль продолжается.

Открыли занавес и сцену начали заново, повторяя уже сказанные раньше слова.

Когда дошло до реплики лорда Болингброка, Мурманский протянул ключ и на сей рае сказал свою реплику совершенно правильно:

- Вот ключ от черного хода к королеве. Но кто их знает - законы смеха... Зал загрохотал во сто раз сильнее, чем в первый раз.

Пришлось снова дать занавес и прекратить спектакль. Эта скандальная история, однако, привлекла к Мурманскому всеобщие зрительские симпатии.

Играть ему все же месяца два не давали, потом он вернулся на сцену, но в роли лорда Болингброка никогда больше не выступал.

Так вот, когда с Мурманским произошло несчастье, когда ему ампутировали ногу, пришло неожиданное спасение.

За несколько лет до того в нашем городе гастролировала труппа лилипутов, и Мурманский почему-то с отцовской нежностью полюбил этих маленьких человечков, подружился с ними.

Он их постоянно угощал, поил коньяком, ходил с ними гулять. Лилипуты отвечали искренней любовью и очень привязались к нему.

В течение нескольких лет после того лилипуты - где бы они ни были переписывались с Мурманским.

И вот, будучи на гастролях в Париже, они узнали о несчастье, постигшем их друга.

Мурманскому были тотчас же посланы деньги, получена виза, и они вызвали его в Париж.

Здесь они поместили его в больницу самого крупного профессора-ортопеда и заказали самую лучшую механическую ногу, самый совершенный протез, какой только можно было сделать.

И ортопед постарался. Протез Мурманского был действительно высшим достижением ортопедического искусства.

Хромота при этом протезе была совсем мало заметна. Можно было возвращаться на сцену.

Но Мурманский прожил у своих друзей в Париже еще целый год. На этот раз они его поили, кормили и водили по всем ночным кабакам.

Через год маленькие человечки проводили своего большого друга. Он поехал домой и возвратился на сцену.

Вернемся и мы, читатель, к тому времени, когда Степана Васнецова пригласили играть главную роль в кинокартине "Хозяин жизни".

Приглашение Степан Иванович принял, но, глубоко презирая новое зрелище синематограф, утруждать себя чтением сценария не стал.

Велел, чтобы ему рассказали, в чем там дело.

Режиссер рассказал. Васнецов слушал вполуха, потягивая коньяк, и к концу рассказа сидел осоловев.

В последние годы он пил все больше. А выпив, обычно скандалил или придумывал какое-либо развлечение, чаще всего смахивающее на хулиганство, а то и просто хулиганил, пользуясь тем, что город все прощал своему любимцу.

И вот какое развлечение придумал себе Васнецов на съемках "Хозяина жизни".

На главную роль - дочери владельца фабрики, той, в кого влюблен герой, была приглашена молодая актриса того же театра - Татьяна Яковлева.

Это была воспитанная, интеллигентная девушка "из хорошей семьи", как это тогда называлось. Она свободно говорила по-французски и по-немецки, играла на фортепьяно.