Марк Колосов - Товарищ генерал

Харитонов сознавал, что и теперь Казанский втягивает его в спор, тем более неуместный сейчас, когда требуются действия решительные и когда он твердо уже решил действовать. От его взора не ускользали повторявшиеся с неизменной точностью движения Казанского-сбрасывание и надевание очков, хлопанье ящиками стола, - но все было как во сне: настолько Харитонов был занят собственными мыслями и так этот человек был вне того, что занимало Харитонова.

Единственно, чего он опасался, - как бы Казанский не проник в его мысли, не догадался, что Харитонов не слушает его. Вот почему Харитонов пристально следил за всеми движениями генерала и живо отзывался, когда тот приглашал его прослушать ту или иную страницу книги Гудериана или посмотреть на карте места, которые тот быстро отмечал карандашом.

"Нет, не догадается, - успокаивал себя Харитонов. - Не из таких! Для него это всего лишь подходящий случай заняться всл"х небольшой умственной зарядкой - и только".

Между тем Лучинин с восхищением воспринимал каждое слово Казанского. Но если бы спросить Лучинина спустя несколько часов, Что же, собственно, осталось у него от этой беседы, Лучинин ничего бы не смог вспомнить, за исключением того, что он беседовал с человеком, замечательно эрудированным в тонкостях военного искусства.

"Да! Многого еще нам не хватает, таким, как я и Харитонов! - думал Лучинин. - Может быть, оттого, что мы происходим из другой среды. Отцы наши не занимались теорией, пахали землю, гоняли плоты, пилили лес, ковали железо. Где нам до Казанского, который рос в семье ученого и уже с детства впитывал в себя культуру!"

Так думал Лучинин, выйдя вместе с Харитоновым от генерала.

Лучинину всегда казалось, что он залетел слишком высоко, не по своим знаниям и способностям. Он не был честолюбив или завистлив, хорошо относился к товарищам, был очень нетребователен к себе и к другим, Общение с ним всегда было приятно для окружающих. Жить так, чтобы не чувствовать ми в чем недостатка и не расстраивать своего веселого расположения духа, было главным принципом его поведения.

Не так думал шагавший рядом с Лучининым Харитонов. Мучительнее всего было для него бездействие-часы и дни, в которые он не претворял в жизнь то, что вынашивал в себе. В нем никогда не прекращалась деятельная работа ума и воли. Он теперь думал, .

сможет ли получить здесь то, что ему нужно, уместно ли обращаться к командующему фронтом, если уже и так ясно, что он не получит того, что ему нужно.

"Нет, все же надо попытаться! Чтобы после не жалеть", - решил он.

Командующий, высокий чернобровый генерал, слегка сутулясь озабоченно шагал по кабинету, заложив за-спину узловатые кисти рук.

Увидев Харитонова, он приостановился.

- Харитонов! Входи! Вот ты как раз мне и нужел!

Командующий начал проверять правильность полученных им донесении о неполадках и чрезвычайных происшествиях в 9-й армии.

Харитонов некоторые факты знал, о других слышал впервые.

Досадовал он на то, что из всего этого вороха фактов не сделано выводов, которые должны были подтвердить мысль, занимав

Все эти неполадки, - сказал он, - имеют одну причину.

У меня в тылу оказался Клейст. Мои части прорвали окружение.

Чтобы я мог рассчитаться с Клейстом, можете ли вы меня пополнить и усилить? Или разрешите мне составить свой план из расчета имеющихся у меня сил?

Слова эти были сказаны с такой решимостью, что они в первую минуту озадачили командующего.

- Что ты задумал? - спросил он.

Харитонов пояснил:

- Идея моего плана основана на тщательном изучении поведения Клейста. Клейст прорывается на стыках. Мой ответный маневр рассчитан на внезапность. Пропустив его танки, я хочу поставить против него свежую дивизию второго эшелона. Я берусь.

лично обучить бойцов смело поражать танки. В глубине я сосредоточу всю артиллерию. Противник будет деморализован. Тем временем мои другие дивизии нанесут ему удар с тыла. Вся беда в том, что численный состав их резко изменился из-за тяжелых, непрерывных боев. Если вы их пополните, я остановлю Клейста, обескровлю его, заставлю изменить тактику. Вот главная мысль.

Успех будет зависеть от того, чем я буду располагать!

Командующий несколько минут молчал.

- Сядь, Федор Михайлович, - почти шепотом сказал он. - Учитывая, что главный удар Клейст направил против тебя, я распорядился дать тебе единственную свежую дивизию, которая ко мне пришла. То, что ты задумал, одобряю. Если тебе удастся остановить и потрепать Клейста, ты облегчишь нам выполнение операции по его разгрому.