Марк Колосов - Товарищ генерал

Первая публикация "Писем с фабрики" относится ко второй половине тридцатых годов. Тогда они появились в журнале "Красная новь"" и привлекли внимание читателей не столько необычностью литературной формы, сколько глубиной исследования действительности. Взыскательный и строгий в оценках литературных произведении А. А. Фадеев высоко отозвался о рабвте Марка Колосова.

Между прочим, он говорил, что "Письма с фабрики" побудили его перечитать "Былое и думы" Герцена. В связи с этим Фадеев заметил, что как "Былое и думы" есть свидетельство о целой эпохе в жизни русского общества, так "Письма с фабрики" М. Колосова могут вырасти в свидетельство о жизни рабочей молодежи в эпоху социалистической стройки. Известно также, что Фадеев побуждал Колосова продолжать работу над этой книгой. И Колосов продолжал. В настоящее издание включена уже и пятая часть "Писем с фабрики", написанная автором в 1976-1977 годы.

Почти полвека жизни действующих лиц проходит перед читателями "Писем". Жизнь эта отмечена неустанным трудом во имя процветания нашей Родины, вступившей в новый этап развитого социализма. На фоне роста страны писатель ярко и впечатляюще показывает рост советских людей, раскрывает черты их характеров.

Бывают исследования и наблюдения, выполненные старательно и прилежно, но лишенные живости и не волнующие воображение читателей. Так бывает, когда исследователь ведет работу в служебных целях, выполняя официальную миссию. Колосов же душевно слился с героями своих очерков. Он месяцами жил на фабрике имени Лакина, ездил по окрестным селениям. Да и будучи в Москве, непрерывно поддерживал связи с "Лакинкой", как называют на Владимирщине этот фабричный поселок. Жизнь фабрики стала его жизнью, интересы лакинцев - его интересами.

Кроме повести "Товарищ генерал" и "Писем с фабрики", писатель включил в сборник небольшую повесть "Записки лейтенанта", рассказы и очерки "Школа мужества", "Капитан Романов", "Я это свидетельствую", "Конвоир", "Комсорг Рудых", "Три домика", "Записки из подземелья", "Из фронтового блокнота", а также очерк "В бою и труде". Для всех этих произведений характерна лаконичность, емкость и выразительность слова, точность передачи увиденного. Особо следует выделить очерк "В бою и труде". Он написан на материале воспоминаний автора о боях под Новороссийском, на Малой земле. Пережитое в дни войны перекликается в очерке с сегодняшним днем. Так, рассказывая о встрече ветеранов восемнадцатой армии и вспоминая о подвиге героев Малой земли, Марк Колосов говорит и о том, что движущей, одухотворяющей силой его было партийное слово. Писателю самому довелось быть в войсках армии, где политическую работу возглавлял бригадный комиссар Леонид Ильич Брежнев. Строки очерка, посвященные образу начпоарма, проникнуты глубокой благодарностью к ленинской партии, ведущей советский народ к новым под

вигам и победам. Они написаны от всего сердца и достойно завершают книгу о героях и подвигах.

Сборник комсомольских рассказов М. Колосова, изданный пятьдесят лет назад, назывался "Жизнь начинается". Славное, многообещающее начало! Всю последующую работу писателя с полным основанием можно назвать продолжением жизни. Пусть же продолжается она столь же счастливо и успешно!

ВИКТОР ПОЛТОРАЦКИЙ

ТОВАРИЩ ГЕНЕРАЛ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОТ АВТОРА

В этой повести события жизни Харитонова не вымышлены. Прообразами многих действующих лиц являются живые люди. Некоторые образы собирательные.

Фамилии погибших товарищей автор сохранил, Что же касается ныне здравствующих, то их фамилии большей частью изменены.

* * *

Приехав в Каменск, где расположился штаб Южного фронта, Харитонов остановил машину возле небольшого дома с палисадником. Был послеобеденный час октябрьского студеного дня тысяча девятьсот сорок первого года. Харитонов неторопливо-твердой походкой поднялся на крыльцо, увитое поблекшим хмелем, и прошел в комнату, где на диване, головой к окну, спал тучный полковник, положив под голову большую, сильную руку.

Харитонов остановился в нерешительности. При виде безмятежного лица спящего он понял, что ему сразу не удастся перейти к делу, из-за которого он прибыл в штаб, фронта и о котором собирался посоветоваться со своим старым товарищем по академии.

Вдруг Харитонову пришла на ум озорная, мальчишеская мысль.

Он наклонился к спящему и, проголосив сигнал воздушной тревоги, быстро отошел за ситцевую занавеску.

Полковник, вскочив, начал натягивать сапоги. Харитонов вышел из своего укрытия.