Максим Горький - Том 6. Пьесы 1901-1906

Квач (добродушно) . Ничего, я привык! Я уже двадцать три года служу… И совсем не как собака! Начальство меня уважает. Орден обещали! Теперь дадут!

Синцов. За меня?

Квач. А за вас! Вы откуда бежали?

Синцов. Потом узнаете.

Квач. Узнаем! А помните там, на Брянском, черный такой был в очках? Учитель Савицкий? То он тоже был недавно опять арестован… Ну, только умер он в тюрьме… Очень больной был! Мало вас все-таки!

Синцов. Будет много… подождите!

Квач. О? Это хорошо! Больше политических — нам лучше!

Синцов. Награды чаще получаете?

(В дверях появляются Бобоедов, генерал, поручик, Клеопатра и Николай.)

Николай (взглянув на Синцова) . Я чувствовал это… (Исчезает.)

Генерал. Хорош!

Клеопатра. Теперь понятно, откуда все пошло!

Синцов (с иронией) . Послушайте, господин жандарм, вам не кажется, что вы ведете себя глупо?

Бобоедов. Не… не учить меня!

Синцов (настойчиво) . Нет, я поучу! Прекратите этот дурацкий спектакль!

Генерал. О-о… какой, а?

Бобоедов (кричит) . Квач, уведи его!

Квач. Слушаю! (Уводит Синцова.)

Генерал. Это, должно быть, зверь, а? Как он… рычит, а?

Клеопатра. Я уверена, что это он начало всему!

Бобоедов. Возможно… очень возможно!

Поручик. Будут его судить, да?

Бобоедов (усмехаясь) . Мы их без соуса едим… и так вкусно!

Генерал. Это остроумно. Как устриц… хам!

Бобоедов. Ага! Ну, вот, ваше превосходительство, теперь мы живо разделим всю дичь и избавим вас от этого анекдота! Николай Васильевич, вы где?

(Все скрываются в дверях. С террасы входит становой.)

Становой (Коню) . Допрос здесь будет?

Конь (угрюмо) . Я не знаю… Ничего не знаю!

Становой. Стол, бумаги… значит, здесь! (Говорит на террасу.) Введите сюда всех! (Коню.) Покойник-то ошибся: сказал — рыжий его застрелил, а оказывается — черноватый!

Конь (ворчливо) . И живые ошибаются…

(С террасы снова вводят арестованных.)

Становой. Ставь их здесь… рядом! Старик, становись с краю! Не стыдно тебе! Старый черт!

Греков. Зачем же вы ругаетесь?

Левшин. Ничего, Алеша! Пускай его…

Становой (грозя) . Я тебе поговорю!

Левшин. Ничего! Должность такая… обижающая человека, у них.

(Входят Николай, Бобоедов. Садятся за стол. Генерал усаживается в кресло в углу, сзади него поручик. В дверях — Клеопатра и Полина. Потом сзади них Татьяна и Надя. Через их плечи недовольно смотрит Захар. Откуда-то боком и осторожно идет Пологий, кланяется сидящим за столом и растерянно останавливается посреди комнаты. Генерал манит его к себе движением пальца. Он идет на носках сапог и становится рядом с креслом генерала. Вводят Рябцова.)

Николай. Начнем. Павел Рябцов!

Рябцов. Ну?

Бобоедов. Не — ну, дурак, а — что угодно!

Николай. Итак, вы настаиваете, что директор убит вами?

Рябцов (недовольно) . Я сказал уж… чего же еще?

Николай. Вы знаете Алексея Грекова?

Рябцов. Это какого?

Николай. А вот, рядом с вами стоит!

Рябцов. Он у нас работает.

Николай. Значит, вы знакомы с ним?

Рябцов. Мы все знакомы.

Николай. Конечно. Но вы у него бывали в доме, гуляли с ним… вообще, вы его коротко, близко знаете? Вы — товарищи?

Рябцов. Я со всеми гуляю. Все мы — товарищи.

Николай. Да? Я думаю — вы лжете! Господин Пологий, скажите нам Рябцов и Греков в каких отношениях?

Пологий. В тесных отношениях дружбы… Здесь имеются две компании. Молодыми предводительствует Греков, юноша очень дерзкий в обращении с лицами, которые стоят неизмеримо выше его. А пожилыми руководствует Ефим Левшин… человек фантастический в своих речах и лисообразный в обращении…

Надя (тихо) . Ах, какой мерзавец!

(Пологий оглядывается на нее и вопросительно смотрит на

Николая. Николай тоже кидает взгляд в сторону Нади.)

Николай. Ну-с, дальше!

Пологий (вздохнув) . Их соединяет господин Синцов, который со всеми в хороших отношениях. Это личность не похожая на простого человека, с нормальным умом. Он читает разные книги и имеет обо всем свои суждения. В квартире у него, которая наискось моей и состоит из трех комнат…