Вячеслав Кондратьев - Дорога в Бородухино

Но, как ни странно, вид этих перемолоченных войной людей не привел ее в отчаяние, не усилил страха за Андрея - ведь они остались живыми, значит, не так уж неизбежна смерть на войне... И вот один из легко раненных подошел к ней:

- Спичек нет, мать?

- Сейчас...- Она стала судорожно шарить по карманам, ища спички.- Вот, пожалуйста.

Красноармеец прикурил, посмотрел на нее.

- Своего ждете? - спросил хриплым, простуженным голосом.

- Нет. Мне в Малоярославец надо. Сын там...

- Брали мы как раз этот городишко. Дали там немцам. Небось до сих пор трупы ихние валяются. Много их побили... Ну, спасибо за огонек.

- Подождите,- остановила его Вера Глебовна.- Скажите, как сейчас на фронте?

Раненый на миг задумался, затянулся два раза, потом сказал:

- Уперся фриц сейчас, не стронем никак. А вообще-то ничего. Ну, желаю вам,- он, опираясь на палку, заковылял догонять своих.

Она долго глядела ему вслед, пока не подошла к ней молодая женщина и не спросила:

- Тоже своего ищете?

- Нет. Мне надо в Малоярославец. Сын там.

- А мой на работу позвонил, где-то здесь эшелон их. Вот и ищу. Пойдемте вместе.

Они пошли по перрону, пока он не кончился. Сойдя со ступеней, вышли на разветвлявшиеся широким веером пути, забитые составами. Надрывно гудели и фыркали паровозы, туманя клочьями пара междупутья, из какого-то эшелона доносилась гармонь, разрывая сердце разлучной тоской, где-то лязгали буфера, тревожной трелью заливались свистки маневровых кондукторов...

Около вагонов толпились красноармейцы. Какие-то группки были в новеньких полушубках, другие в шинелях. Женщина кидалась то к одним, то к другим, спрашивая:

- Вы не из Сибири?

Но никто ей не отвечал. Только один разбитной боец рассмеялся:

- Чего узнать захотела? Тайна это военная. Поняла?

- Какая тайна? Мужа мне надо найти.

- А чего его искать? Вон мужиков сколько! Выбирай любого.

- Не до шуток, ребята. Звонил он. Где-то тут, на Киевском, эшелон их стоит. Ну, скажите, с Сибири вы или нет?

- Нет. С другого мы места. Иди дальше,- махнул боец рукой.- Там эшелонов тьма стоит.

- Неужто не найду?! - в отчаянии вскрикнула женщина и побежала вперед.

Вера Глебовна осталась одна. Она растерянно озиралась, не зная, кого же спросить, куда отправляется эшелон, и уже понимая, что ей, наверно, никто не ответит.

- Вы тоже кого-то ищете? - спросил ее тот же красноармеец, заметив, видно, ее растерянный вид.

- Мне надо в Малоярославец... Вы не туда?

- Это нам неизвестно. Может, туда, а может, и не туда.

- А у кого я могу узнать? - спросила она

- Вон, у пассажирского вагона, кажись, начальник эшелона стоит... Только, боюсь, не скажет он вам.

- Почему?

- Не положено это знать. Тайна!

Вера Глебовна пошла к пассажирскому вагону, встала поодаль от военного в полушубке, перетянутом новенькими белесыми, не успевшими еще потемнеть ремнями, который разговаривал еще с двумя военными, и стала ждать, когда закончат те разговор. Высокий, в полушубке, несколько раз кидал на нее подозрительный взгляд, а потом, закончив разговор, направился к ней.

- Что вам здесь нужно, гражданка? - спросил резким, неприятным голосом, упершись в нее холодными глазами.

- Я... я получила письмо от сына. Он в Малоярославце, просит приехать... Я не видела его три года... Хотела узнать, ваш эшелон не туда?

Военный недоуменно пожал плечами:

- Вы что, совсем не понимаете, что на этот вопрос вам никто не имеет права ответить?

- Почему? У меня же письмо... Вот оно,- достает она письмо Андрея.

- Не трудитесь. Я ничего вам не могу сказать...

- Но как же? Я же мать... Сын едет на фронт... Я же должна его...начала взволнованно Вера Глебовна, но он перебил, крикнув военному у вагона:

- Комиссар! Подойди-ка сюда. Разъясни гражданке. Это по твоей части,и, круто повернувшись, пошел обратно.

Подошедший к ней военный, тоже в полушубке, но поменьше ростом, с мягкими чертами лица и не такой суровый, как начальник эшелона, слышавший, видимо, краем уха их разговор, спросил ее:

- Ваш сын в Малоярославце?

Она кивнула головой.

- Давно он там? - продолжил комиссар.

- Только прибыли... С Дальнего Востока. Он пишет, что пробудет, возможно, там несколько дней... Мне очень нужно его повидать.

- Да, я понимаю...

- Я не видела его почти три года...

- Не знаю, что вам и посоветовать,- участливо сказал комиссар.- В эшелон воинский вас никто не возьмет. Это исключено

- Что же мне делать? - упавшим голосом спросила она.

- Не знаю... Посторонних в эшелон брать запрещено.