Вячеслав Кондратьев - Искупить кровью

Вячеслав Кондратьев

Искупить кровью

- А вообще-то, можно сказать, деревню дуриком взяли, - пробурчал рядовой Мачихин, после того как все отдышались, пришли малость в себя и заняли оборону на другом конце взятой ими деревни.

Карцев, именовавший себя ласково Костиком, ничего на это не ответил, либо ему было не до разговоров, либо согласен был с Мачихиным.

Но только что подошедший политрук, такой же почерневший, как и все они, в ободранной о колючие заграждения шинели, пропустить такого не смог.

- Как это дуриком? - спросил строго, в упор.

- А так, - не смутившись, ответил Мачихин. - Ежели по-честному, то живым мясом протолкнулись.

- А танки?!

- Ну, они подмогнули маленько, подавили фрицевские пулеметы...

- А наступательный порыв? А боевой дух? - напирал политрук.

- Этого хватало, - не стал отрицать Мачихин и попросил закурить, но все же повторил свое: - Что ни говори, а дуриком...

- Замолчите, Мачихин! - прикрикнул политрук.

- Это мы можем...

Политрук посмотрел на Мачихина. покачал головой, однако кисет с табачком все же вытащил, предложил и Карцеву. Все закурили... Курили молча, вдумчиво, глубоко затягиваясь легоньким табачком, которым, конечно, не удоволишься так, как нашенской моршанской махорочкой.

Прошедший бой казался сном - тяжелым, страшным, мучительным. Подробности не помнились. Бежали, падали, поднимались, снова падали и опять поднимались, крича что-то на ходу, и - если откровенно - совсем не надеялись достигнуть той небольшой деревеньки, на которую наступали, потому что как ни бежали, оставалась она очень далекой, и не верилось, что при таком вот смертном огне смогут приблизиться к ней для последнего рывка...

И вот - взяли все-таки. И сейчас пришел к ним если не покой, то все же какое-то успокоение. Курили, поглядывая на политрука, на его усталое, не по возрасту морщинистое лицо. Он делал короткие затяжки, и все видели, как подрагивают у него пальцы, держащие самокрутку, однако не осуждали - у всех не прошел еще противный мандраж, ведь такой бой осилили, и странно, что и политрук, и они сами остались живыми... И надо признать, политрук в бою после перебежек поднимался первым, крича истошным голосом "вперед, вперед!", перемежая эти слова матерком, которым, видать, пытался сбить страх и в себе, и в бойцах...

Докурив цигарку - уж пальцы начало жечь, - Карцев решил продолжить разговор, тем более вспомнил он, как в кадровой ходили они на учениях в наступление за огневым валом, подавив условного противника артогнем. Совсем непохоже на сегодняшнее, с одним "ура" и без единого артиллерийского выстрела.

- На одном порыве, товарищ политрук, далеко мы не уедем.

Не успел политрук и ответить, как опять Мачихин выступил:

- Ежели у каждой деревеньки столько класть будем, не дотопаем до Берлина.

- Прекратите, Мачихин, - уже устало отмахнулся политрук, на что тот с усмешечкой:

- Прекратить, это мы завсегда можем, - и отошел на шаг.

- Ты, философ, на больную мозоль не наступай, без тебя тошно, - бросил Карцев.

Политрук на "философа" усмехнулся и спросил Мачихина:

- Вы кем на гражданке были?

- Счетоводом колхозным. А что?

- Да ты большой начальник, оказывается, - натужно рассмеялся Карцев.

- Не завидую вашему председателю, Мачихин, - покачал головой политрук. - Вот что.

- О пустяках болтаем, - проворчал Мачихин. - Вы бы назад, на поле взглянули.

А они и говорили о пустяках, чтоб не думать, чтоб почувствовать себя живыми, и слова Мачихина заставили передернуться политрука, а Костик, не выдержав, тихо выматерился:

- Да иди ты, Мачихин...

Политрук опять вытащил кисет и молча стал завертывать цигарку, а Карцев, чтоб стряхнуть с себя муть от слов Мачихина, спросил:

- Товарищ политрук, может, пошарить по избам фрицевским? Авось найдется чего? Кухню же раньше ночи не привезут.

- Опомнился... Другие взвода уж шарят небось, - повернулся к ним Мачихин.

- Ротному доложитесь, Карцев. Если разрешит - валяйте.

- Есть, - живо ответил Костик, которому невмоготу было стоять без действия.

Ротного нашел он на другом конце деревни. Тот стоял за уцелевшей избой и назначал из кадровых сержантов взводных, а из рядовых - отделенных. Заметив Карцева, ротный сам подозвал его.

- Слушайте. Карцев, назначаю вас командиром первого отделения в ваш взвод.

- Разрешите отказаться, командир. Не гожусь я в начальники. Вот я просил вас в связные к себе взять, так не взяли...