Вячеслав Кондратьев - Дорога в Бородухино

Мужчина присел, попросил разрешения закурить. Долго сворачивал цигарку.

- Такая история вот вышла...- начал он.- Жена моя к матери своей поехала, к теще, значит, под Малоярославец, за картошечкой... Ну, а тут немец подошел, будь он неладен. В общем, больше месяца ей там под немцем и пришлось пробыть. Оккупация, хоть и недолгая, но все же... Как немца прогнали, сразу ей выехать не удалось - поездов не было...

Вере Глебовне не терпелось узнать все поскорее, но торопить мужчину ей было неудобно. Она только нервно курила и не сводила глаз с неожиданного гостя.

- А... тут часть воинская прибыла, в которой ваш сынок служит,продолжал он.- Как раз у тещи в доме со взводом и расположились. Когда жена уезжала, он и попросил письмецо в Москве опустить, но мы с женой подумали и рассудили, что лучше я вам его в руки передам. Вернее дело-то, а то мало ли чего - и военная цензура задержать может или еще что, а то вообще вдруг затеряется. Вот и пришел.

- Спасибо вам огромное. Письмо... Где письмо? - не сдержала она нетерпения.

Мужчина долго расстегивал ватник, долго шарил в боковом кармане пиджака, а у нее прерывалось дыхание и дрожали руки.

Письмо было короткое: "Нахожусь под Малоярославцем, в деревне Бородухино, в шести километрах от города. Пробудем здесь несколько дней, может быть, неделю. Если сможешь - приезжай. Вряд ли еще раз придется быть так близко от Москвы. Жду. Целую".

Все смешалось в душе Веры Глебовны - и нахлынувшая радость возможной встречи с сыном, и страх, что она не сумеет быстро выехать и не застанет его, и боль, что неизбежное совершилось и Андрей уже в нескольких десятках километров от фронта.

- Ну, я пойду...- поднялся мужчина.

- Нет, что вы? - очнулась она.- Погодите. Я так благодарна вам. Хотите чаю? Горячего? Хотя чего я... У меня есть чем вас угостить.

Она вспомнила, что соседка с первого этажа, в прежние, лучшие времена помогавшая ей в уборке квартиры, а теперь работавшая на парфюмерной фабрике, принесла ей недавно небольшой флакон спирта: "Вдруг ваш Андрей проездом будет. Угостите тогда".

Она вытащила из буфета флакончик, достала большую рюмку.

- Только закусить нечем,- она развела руками,- абсолютно нечем. Нет даже хлеба. Не ходила еще в булочную.

- Какая закуска в наше время! У меня есть с собой чуток... вот и закушу.

- Прошу вас,- пододвинула она ему рюмку.- Это так благородно с вашей стороны было принести письмо...

Мужчина усмехнулся и перебил ее:

- Ну, зачем такие слова высокие? Какое это благородство - обычное дело. Русские же мы... Ну, за сынка вашего,- он поднял рюмку.- Чтоб фашистов бил и живым остался.- Он выпил, крякнул и стал медленно жевать вынутый из-за пазухи кусок хлеба.- Промерз сильно. Вон какая непогодь стоит. Каково ребяткам на фронте...

- Да, подумать страшно.

- Жена сказывала, что оружия они еще не получили, но вы все-таки поторапливайтесь... Поедете?

- Обязательно. Только пока не знаю как.

- Поезда-то еще не ходят. Если эшелоном каким пристроиться? Но пропуск, наверное, надо вам выхлопотать.

- Пропуск? - спросила Вера Глебовна.

- Да. Моя жена на санитарном поезде доехала, и то, хоть паспорт московский показывала, не сразу взяли. Еле уговорила. А вам на воинском придется. Обязательно пропуск спросят. Так что хлопочите.

Вера Глебовна резко поднялась, подошла к двери, открыла. Там стояла соседка.

- Что вам нужно около моей двери? Это невыносимо, наконец! - бросила она в сердцах.

- Да я только что постучаться хотела,- без всякого смущения сказала соседка.- Сказать, что звонил вчера подполковник этот ваш и просил передать, что зайдет сегодня утром.

- Хорошо. Спасибо,- Вера Глебовна закрыла дверь.- Господи, и так все двадцать лет! Все время под дверью!

- Да, бывают такие любопытные,- усмехнулся мужчина.- Своей жизни нет, вот чужой и живут. Была у нас в квартире тоже такая. Переехала, слава богу... Ну, спасибо вам за угощение. Согрелся малость,- он поднялся.

- Это вам огромное спасибо. И вашей жене. Вы не можете представить, что для меня значит - повидаться с сыном. Я не видела его два с половиной года.

- Да, знаю. Говорила жена, что с Дальнего Востока часть... Значит, так, как с поезда сойдете...- и он стал рассказывать Вере Глебовне, как надо добраться ей до Бородухина, что надо идти по тропке, через лес, что этой дорогой в два раза ближе, чем другой, которая, правда, протоптанней и люднее, потому как через деревни проходит.

Проводив гостя, она поставила чайник на керосинку и стала прохаживаться по комнате, ежась и потирая замерзшие руки. Остановившись около фотографии сына, где снят он был в военной форме, улыбающийся, с папироской в зубах, она вздохнула, задумалась, потом прошептала: "Мальчик мой, вот и пробил наш час... Что же скажу я тебе при встрече? Что?" Прервал ее стук в дверь.