Наталья Копсова - Русская жена

- Им всем под тридцать было, как тебе, родная. И каждая - разведенка с ребенком.

На этих словах наш разговор прервала официантка, которая начала нам выговаривать какие-то замечания недовольным тоном.

- Пойдем отсюда. Здесь сегодня все не в духе. - Потянула меня за руку Ольга, и мы, расплатившись и подозвав детей, спустились вниз.

- Что же они все-таки хотели от нас? - недоумевающая и заинтригованная спросила я.

- Да понимаешь, детишки ко всем подбегали, и Борька им говорил: "Гони деньгу, а то застрелим. Мы из русской мафии". Только бабулька эта, божий одуванчик, была недовольна и официантке пожаловалась. Да это все после видеофильмов, Боренька их насмотрелся. Смотри, смотри, какая прелесть! - Мы остановились у витрины ювелирного магазина. - Обожаю скандинавский дизайн. Кольцо и серьги: оникс в серебре. Но мой вечно ноет, что денег нет. - Оля вздохнула, и мы пошли дальше. - Ладно, приезжай в гости. Мы из Архангельска полно икры притащили - угощу. Ты знаешь, у нас с ним такая иногда любовь. Когда у меня хорошее настроение, ставлю восточную музыку, я ее обожаю, беру банку икры и танцую, и раздеваюсь и раздеваю, и мажу его и себя. Я вообще считаю, что к каждой русской бабе, выходящей за иностранца, государству надо бесплатно прилагать три банки икры, потому как "баба с возу, кобыле легче". Потом с мужем идем в ванную, я такую отделала шикарную ванную, а потом массаж. Гунар говорит, что в икре он чувствует себя миллионером. Ты тоже попробуй со своим.

Я подумала, что Ольга, по всей видимости, горячая поклонница видео и идею мазанья икрой явно подцепила в эротических сценах "9 1/2 недель" со знаменитой Ким Бессинжер.

- Обязательно попробую. Отличная мысль. Слушай, Оль, попаси чуть-чуть моих деток. Мне надо в один магазин сбегать, а то забыла, - попросила я.

В том самом ювелирном я заказала оформить как подарок серебряные кольцо и сережки. Продавщица все уложила в бархатную коробку и обернула в блестящую обертку, приклеив сверкающий бант в виде розы. Выходит очень красиво, и услуга эта в Норвегии бесплатная. Честно говоря, я обертки такие обожаю. Когда разворачиваешь, чувствуешь себя... ну принцессой по меньшей мере. Потом я вернулась к Оле: "Это тебе от меня!"

- Ой, да ты прямо как любовник. Спасибо огромное, но ты с ума сошла. Такие подарки не принято здесь делать. Ладно, я тоже для тебя что-нибудь придумаю. Гунару покажу и скажу: вот, мол, как русские подруги-то дарят. Какие в России люди и традиции...

- Я так безумно рада, что встретила тебя здесь. Я уже забыла, что существуют другие разговоры, кроме вежливых и ни о чем, - искренне расцеловала я Оленьку.

- Спасибо, Наташенька. Ой, мне бежать пора. Гунар ждет на автостоянке. Но мы увидимся скоро и еще поболтаем. Я тебе позвоню.

При этих словах Оленька торопливо схватила сынишку за руку и, грациозно покачиваясь на высоких каблуках, побежала к стеклянным дверям выхода. Я получила возможность наблюдать, как она радостно-пылко бросилась на шею своему Гунару, ожидающему их у машины, и они со вкусом, как новобрачные в медовый месяц, расцеловались. Глава третья

Утром до работы Гунар заехал за нами, чтобы везти к Оленьке в гости. "Гунар-Хельвиг", - представился он. "Сергей Игоревич", - ответил с достоинством мой пятилетний сын, услыхав двойное имя.

Оля встретила нас в красном бархатном, расшитом золотыми узорами платье с открытыми плечами, но опять казалась расстроенной.

- Понимаешь, - начала она чуть ли не плача. - Вчера опять сцепились. Я хотела обед праздничный для вас приготовить, а он сказал, что обойдетесь "хот-догами" и мороженым. Ну что это такое. Просто стыд!

- Да не волнуйся так. Какая разница, что мы - голодные что ли...

- Правда? А то я очень переживала; боялась, что обидешься. Ну ладно с этим... Представляешь - просыпаюсь, а на тумбочке открытая Библия и красным карандашом подчеркнуто, какая должна быть жена: вставать до рассвета, овец стричь, пряжу прясть и половину отдавать нищим, спать ложиться после полуночи. Просто замотал он меня молитвами и церковью. Про тебя спрашивал: крещеная или нет. Еще знаешь, чего удумал. Теперь будем каждый месяц 500 крон отдавать в какую-то церковную общину, где они будут их посылать русским детям. Я уж и так, и этак ему объясняла, что вся посылаемая нам гуманитарная помощь оказывалась у спекулянтов, а не у детей, и те ее продавали втридорога. "На все, - Гунар мне ответил, - есть Божья воля". Лучше не будем больше об этом, одно расстройство. Пойдем, я тебе дом и все покажу.