Евгений Козловский: Водовозовъ & сынъ

=ни в памяти:

=в Сибири, в ссылке, охоты наволков не существовало -- такую роскошь могли позволить себе где-нибудь в России, в степях, в Воронежской, к примеру, или Тамбовской области, где зверь редок, ав Ново-Троицком от волков скорее оборонялись (однажды ночью Водовозов возвращался с отцом в кошевке через тайгу с дальней заимки, и волки спервастрашно выли, окружая, апотом увязались следом, и отец хлестал лошадь что есть мочи -- даже берданки какой-нибудь старенькой ссыльным иметь не полагалось! -- и выскочили, можно сказать, чудом) -- и, когдаволки слишком уж наглели, устраивалась наних, как набеглых зэков, облава, побоище, и во главе вооруженного районного начальствашел старший лейтенант Хромых, весь увешанный винтовками, штыками, кинжалами и с пистолетом в руке, и все равно неизвестно еще было, кто когою

=ни в метафорическом смысле:

=в отличие от большинствасверстников, от поколения, про которое писанапесня, не всасывал Водовозов в детстве: нельзя зафлажки! -- отец, едватолько Волк стал способен понимать человеческую речь, разговаривал с ним вполне откровенно и обо всем -- то ли плохо еще учен был парижанин Дмитрий Трофимович; то ли полагался начутье сына, верил, что ни при каких обстоятельствах, ни от каких случайностей тот не предаст, не проговорится; то ли, может, так и не в силах очухаться от встречи с Родиною, подсознательно ждал предательства, искал гибели -- той самой алиментарной дистрофии в том самом магаданском лагерею

=и тем не менее, Волк справедливо чувствовал, что бард хрипит про него, и про него, и я вполне допускаю, что после этой песни, этого надрывного хрипамилые, мелодичные, изысканно зарифмованные альбинины опусы могли показаться Волку не просто бесцветными и не про то, но и раздражить вплоть до разрываи развода. Ну, разумеется, исподволь уже подготовленных.

Я никогдане верил в прочность этого бракаи даже, нарушив обыкновение не вмешиваться в чужие жизни, пытался Волкапредостеречь, отговорить. Нет, я вовсе не антисемит, хотя евреев в России немножко, по-моему, много, то есть, немножко много навидных местах и, главное, в культуре. Я понимаю: свободная конкуренция, но ведь все государстваограждают пошлинами свою промышленность от иноземной конкуренции, акультуране важнее ли промышленности? -- вот и тут бы какую пошлину, что ли, выдумать, необидную. Неофициально она, конечно, есть, но, судя по результатам -- недостаточная. Мандельштам, безусловно, гений, но это не русские интонации, аони ведь заполняют сейчас нашу поэзию, здешнюю и тамошнюю, и их обаянию и впрямь не поддаться трудно. Я, повторяю, вовсе не антисемит, но как-то не очень я верю в совместимость разных рас: знаете, иная кожа, иная кровь. Иной запах.

Помню наш разговор -- мы тогдасовсем недавно были знакомы, полгода, что ли, не больше -- он происходил ранней-ранней весною: лежал снег и капало с сосулек. Мы гуляли неподалеку от издательства, где как раз шламоя книгаЫРусский автомобильы с огромной главою про водовозовских прадедаи деда, про их дело -- неподалеку от издательства, по кривой улочке, еще до революции замощенной и обставленной деревянными двухэтажными домами, давно готовыми наснос, прогнившими, но все почему-то обитаемыми, обвешанными со всех сторон пеленками и прочим барахлом. Заложенные в булыжник рельсы блестели навесеннем солнце и подрагивали под тяжестью трамвайных поездов, которые то и дело катились туда-сюда, и скрежет мешал разговору, придавал ему ненужно раздражительный характер. Я сам немец по бабке! возражал Водовозов: действительно, одним из прадедов Волка, отцом матери Дмитрия Трофимовича, был Владимир Карлович Краузе, механик, потомок обрусевших еще в царствование ПетраАлексеевичанемцев. Я сам немец по бабке! -- ая по возможности мягко отвечал, что это, видишь ли, совсем не то: немцы, французыю что немцы, проведя две тысячи лет в рассеянии, никогдане сохранили бы такого единства, такой общности, ни чертабы не сохранили! что сознания избранности хватило бы им разве навек и все такое прочее, и, главное, я повторил: раса. Другая раса, другой запах. Но человек, когдаему что-нибудь втемяшится в голову, не то что принять -- услышать противоположные доводы не в состоянии: Волк свел разговор к шутке: знаешь, сказал, у нас евреи бывают трех видов: жиды, евреи и гордость русского народа -- это мне Альбинасамаговорила. Так вот она -- безусловно, гордость русского народа. Ты увидишь ее, послушаешь, и тебе все станет ясно. Хорошо, в бессилии ответил я. Хорошо. Я послушаю. Мне все станет ясно. Это очень и очень вероятно. Но у нее ведь есть родственники, кланю Волк сноване захотел меня понимать и подчеркнуто переменил тему.