Феликс Кривин - Конец жанра

Ч. С Ч. Господь с вами!

Ч. С Ф. Значит, вы не сомневаетесь, что проживаете свою жизнь?

Ч. С Ч. Я могу вам рассказать свою биографию.

Ч. С Ф. Биографию! Спросите трубочиста - и он вам расскажет биографию маляра. А почтальон расскажет биографию судебного заседателя. И каждый назовет эту биографию своей...

Ч. С Ч. Боже мой! Парикмахер вместо сапожника. Прачечная вместо кондитерской... Разрешите? (Тянет к себе фолиант).

Ч. С Ф. (удерживает фолиант). Нет, вы сами подумайте. Как быть, если лошади не едят овес и дважды два не дает четыре...

Ч. С Ч. (тянет к себе фолиант). Прошу вас... только на одну минуту... У меня все в голове вниз тормашками... (Пытается восстановить прежний порядок). Я ехал в поезде... у меня порвался ботинок... и я сводил его к парикмахеру... Может быть, я... а может быть, не я... может быть, почтальон или трубочист... (Вскакивает, кричит). Держи полицейского!

Ч. С Ф. (встает, с чувством пожимает ему руку). Не беспокойтесь. Полицейский от нас не уйдет. У нас на каждого полицейского по три вора.

1968

СОРОК ДВА БАНАНА

Слух о том, что профессор Гамадрил изобрел способ превращения современных обезьян в человека, оказался настолько преувеличенным, что репортеры нескольких европейских газет были уволены без выходного пособия. Им было указано, что как бы фантастически ни развивалась наука, она не должна лишать репортера здравого разума. Можно писать об антиматерии, о преобразовании времени в пространство, о любой теории, не нуждающейся в немедленном подтверждении практикой, - но превращение обезьяны в человека - тут уж позвольте... Где этот человек? Познакомьте меня с ним!

- Мне нужен месяц, - сказал Натти Бумпо, репортер, уже уволенный, но еще не выставленный из кабинета редактора. - Дайте мне месяц, и я вас познакомлю с таким человеком.

Натти Бумпо - это был его псевдоним, взятый в честь героя любимого писателя Купера. Не то, чтобы он любил его больше других, просто Купер был единственный писатель, который запомнился ему с детства - с того времени, когда человек еще имеет время читать.

- Натти, - сказал редактор, - зачем вы говорите о каком-то месяце, когда вы свободны теперь на всю жизнь?

- Ладно, - сказал Натти Бумпо, - пусть я сам превращусь в обезьяну, если через месяц мы не встретимся здесь втроем. - С тем его и выставили из кабинета.

Профессор Гамадрил ел банан где-то в северной части южного полушария, когда перед ним предстал репортер европейской газеты. В руках у репортера был блокнот, на носу очки, на голове шляпа, и все это отвлекало внимание профессора и мешало сосредоточиться на прямо поставленном вопросе:

- Что думает профессор о возможности очеловечивания современных обезьян, разумеется, в связи с достижениями современной биологии и генетики?

- Не хотите ли банан? - спросил профессор, явно желая выиграть время на размышление. Он в последний раз надкусил банан и протянул его Натти Бумпо.

Натти поблагодарил. Он не ел с тех пор, как покинул южную часть северного полушария, чтобы вступить на северную часть южного, и он охотно разделил профессорский обед или даже скорее ужин, потому что день уже клонился к вечеру.

- Так что же вы думаете? - протиснул он сквозь сладкую мякоть банана.

- Это как посмотреть, - рассеянно вымолвил Гамадрил, все еще продолжая отвлекаться очками. - Один говорит одно, другой - другое... Мой сосед Бабуин целыми днями сидит на дереве, так ему, конечно, видней...

Репортер европейской газеты впервые слышал о Бабуине, и он решил, что это тоже, наверное, какой-то профессор. А у них тут наука шагнула, подумал он.

- В последнее время наука очень шагнула, - вслух продолжил он свою мысль. - Взять хотя бы дельфинов - ведь это почти разумные существа...

Профессор Гамадрил не читал газет, поэтому он позволял себе сомневаться. Он сомневался во всем, чего нельзя было попробовать на ощупь или на вкус, в этом отношении он был чистый эмпирик. Он знал, что банан сладкий, а дождь мокрый, но о дельфине он ничего не знал, потому что ни разу в жизни его не пробовал.

- Если дельфины мыслят, - гнул свою линию репортер, - то что же тогда говорить об обезьянах? Но науке, им остается только превратиться в людей.

- Слишком долгая история, - сказал Гамадрил так, словно он сам прошел всю эту историю. - Да и результаты, как показывает опыт, весьма неутешительны.

Натти Бумпо почувствовал, что почва уходит из-под его ног вместе с редакцией европейской газеты. Если не верят сам профессор Гамадрил, то как же тут убедишь редактора?