Татьяна Кухта - Ратанга

Из хижины вышел Боско:

- Иди.

- А ты?

- Я сторожить буду.

Болард равнодушно кивнул и ушел. Боско уставился на меня:

- Ты чего смотришь? Спать пора...

И тогда я не выдержала:

- Ой, мерзко все это!

- Что именно? - вкрадчиво поинтересовался он.

- Гнаться за человеком. Хватать его. Связывать. Вы... как охотничьи псы за добычей... Мерзко.

Боско засмеялся. В темноте ровной полоской заблестели его зубы.

- Ка-акой благородный гнев! - пренебрежительно протянул он. - Какая чистота и святость! А тебя не смущает то, что ты могла оказаться на ее месте?

- Конечно, могла, - сказала я. - Вы ведь и за мной охотились. Играли... разведчики.

- Разведчиков ты не трожь, - процедил он с яростью. - Ты ведь не хоронила убитых по ее милости. Тебе Ратанга чужая.

Конечно, чужая. И Ратанга, и ее Хранительница. Навела на след, отдала на смерть человека - хоть какого, но человека. Пропадите вы все пропадом!

Это я только подумала, а говорить ему не стала. Не потому, что побоялась, просто поняла, что бесполезно. Обошла его, как дерево, и вошла в хижину.

Пламя в очаге догорало. Возле очага на охапке лапника спала Странница, укрытая плащом Вентнора. Маску она сняла. Вентнор устроился ближе к двери, возле него - Харен и Болард. Харен даже во сне крепко держал брата за руку. Пленницу положили в дальнем углу. Она не спала. Широко раскрытыми глазами смотрела на мерцающий огонь. И даже не пошевелилась, когда я вошла. На лапнике было еще место, лежал чей-то брошенный плащ, но я не пошла туда, а легла на пороге, обхватив себя руками. чтобы теплее было. Ну вот и день прошел. Так хорошо начинался. и такое в конце... Из-под двери тянуло холодом. Слышны были тяжелые шаги Боско. никак не угомонится. проклятый. Кто-то застонал сквозь сон. Кажется, Харен. Или Болард? А, все равно... Спать...

Я проснулась от холода и какого-то шороха. Очаг давно угас. Шорох доносился оттуда. Потом я различила громкий и внятный шепот:

- Нашла время милосердие проявлять! Спать мешаешь.

- Ты же все равно не спишь. А я не могу разговаривать со связанной.

- Подумаешь! А, леший с тобой...

Шорох стал тише, потом что-то шевельнулось в темноте.

- Руки болят, уй! Хороши ратангцы, нечего сказать, на женщину нападают.

- А если женщина этого заслуживает?

- Тогда зачем спасала? Убили бы, тебе что за печаль?

Вот это кто!.. Меня будто обожгло. Не шевелясь, не смея выпрямить затекшую руку, я прислушивалась к шепоту. А он то затихал, то становился громче:

- ... жалеешь, да? Смешно!

- А тебе никого не жаль?

- Нет!

- И Боларда?

- Мальчишку-то? Сам виноват - не влюбляйся в кого попало.

"Как ты смеешь?!" - хотелось мне крикнуть, но я лежала, стискивая кулаки, и слушала дальше.

- Напрасно развязала, напрасно! Я ведь и убить могу.

Я застыла. Вскочить? Закричать? Сейчас... Но что-то удерживало меня. А шепот все звучал:

- Что ж не убиваешь?

- А, неинтересно! И не люблю я убивать.

- А те, кто из-за тебя погиб?

- Так ведь я не сама. В бою убивала, да, но там же другое.

- Хорошо тебе платили за них?

- Еще заплатят! Когда на Север выберусь.

- Что же до сих пор не выбралась?

- Тревогу пережидала. Приди вы на час позже - не застали бы. Ах, промахнулась я...

- Жалеешь?

- Еще как!

Я почувствовала. как во мне растет отвращение. Так легко, снисходительно, с презрением к другим говорила она о собственной подлости...

- Ты не промахнулась.

- Как?!

- Вот. По кости скользнуло.

"Что она говорит?.." - я похолодела от ужаса. И никто ничего не заметил? Знали бы они все...

- Ну, утешила. Но все равно - промах. Жива осталась, Хранительница... От куда только взялась на мою голову?

- С Побережья.

- А-а, слыхала. Не была там. Вот вырвусь - побываю непременно.

- Не побываешь. Там не терпят таких. Пустых и злых.

- Ого! Все равно проберусь.

Хоть что-то ее задело. Какая странная. И страшная. Зачем только Странница говорит с ней? Вначале привела воинов, чтобы схватили, теперь... А если кто-нибудь проснется, услышит? Что он подумает?

- Что, красиво там, на Побережье?

- Очень.

- Обязательно посмотрю! Люблю красоту.

Я услышала тихий смех Странницы.

- А еще что любишь?

- Играть люблю. Всю жизнь играла. В Ратанге - вот где игра была! Три года без передышки - в честного воина и доброго друга. Вышло, а?

- Вышло...

Голос Странницы будто надломился.

- Эй, ты что? - вполголоса вскрикнула пленница, и я услышала тяжелый шорох оседающего тела.

- Эй, что с тобой? Этого мне только и не хватало! Очнись, Хранительница!