Виктор Клюшников - Марево

А черезъ полчаса они сидѣли другъ противъ друга, глядя въ тарелки, изрѣдка прося передать то или другое блюдо и насильно заставляя себя ѣсть.

Русановъ почти безсознательно простился съ ней. Онъ шелъ, не разбирая дороги, все прямо, какъ птицы летаютъ, до самой гостиницы, обращая на себя вниманіе прохожихъ, и чуть не попавъ подъ колеса.

"Во что бы то ни стало!" бродило у него въ головѣ.

А Инна заперлась въ своей комнаткѣ на цѣлый день.

Къ ночи пріѣхалъ Леонъ; она вышла къ нему, едва держась на ногахъ; о прошломъ не было слова помянуто.

— Ну, что жь тутъ у тебя подѣялось? говорилъ онъ, усаживаясь рядомъ на диванъ.

— Владиміръ здѣсь…. Бѣдняжка хитрилъ со мной давеча; развѣ я не вижу, что чѣмъ больше озадачишь его, только масла въ огонь…. Научи ты меня, что дѣлать…. Отказаться отъ него силъ нѣтъ, не могу.

Леонъ конечно только послѣ многихъ разспросовъ понялъ въ чемъ дѣло.

— Зачѣмъ же отказываться? что это, Иночка, ты совсѣмъ не въ своемъ умѣ, не всѣ дома…. ласково журилъ онъ, приглаживая ея волосы.

— Леня, да подумай ты, что я ему принесу, чѣмъ отплачу? Мнѣ стыдно подумать о себѣ; да къ тому же видишь какая я надломленная, больная…. вѣдь я не шутя больна, теперь по крайней мѣрѣ…. передъ нимъ цѣлая жизнь еще впереди. Неужели жь изъ него ничего не выйдетъ? Кто жь будетъ сидѣть у юпки отжившей почти….

— То-есть не жившей, поправилъ онъ;- а ты ужасовъ-то себѣ не рисуй…

— А я-то, какъ онъ пріѣхалъ, до того забылась…. Такъ вотъ даромъ, думала, схвачу счастье…. Ну, жизнь! плыветъ въ руки, бѣжишь ея словно чумы; хватишься…. поздно….

Голосъ у ней оборвался; Леонъ съ испугомъ обнялъ ее и привлекъ къ себѣ; слезы покатились градомъ ему на шею.

— Иночка, да ты можетъ-бытъ напрасно себя мучишь, ухватился Леонъ за новую мысль;- вѣдь эти порывы бывали съ тобой; можетъ-бытъ ничего этого нѣтъ…. И какъ ты могла такъ скоро полюбить его?

— Чего полюбить? прошептала Инна:- я всегда его любила…. Я насиловала себя…. Пойми, чего мнѣ это стоило!…

И вдругъ откинувшись на спинку дивана, почти задыхаясь, она поднесла къ губамъ платокъ…. Красныя пятна проступили въ тонкомъ батистѣ. Леонъ, растерявшись, бросался по комнатѣ, отыскивая чего-то.

— Не надо, но надо, съ усиліемъ проговорила она, махая рукой:- пройдетъ, а не пройдетъ и того лучше…. Хороша невѣста?

Русановъ, какъ пришелъ къ себѣ, тотчасъ потребовалъ бумаги, чернилъ и перо. Еще не угомонилось въ немъ разнузданное чувство, еще не остыла взбудораженная кровь, онъ ужь писалъ Иннѣ письмо, присѣвъ у открытаго окна. Нѣсколько строкъ, почти сами собою, выросли подъ перомъ; потомъ онъ сталъ перемарывать, сглаживать шероховатости…. бумага покрывалась золотистымъ налетомъ заходившаго солнца, мало-по-малу его смѣнилъ розовый отсвѣтъ, голубоватая тѣнь сумерекъ, все темнѣй становилось въ комнатѣ, буквы почти слились, когда онъ кончилъ письмо…. Письмо начиналось такъ:

"Съ тѣхъ поръ какъ мы случайно встрѣтились на подмосткахъ, мы не переставали предсказывать другъ другу роль; взаимно электризуясь репликами, мы до такой степени слились въ игрѣ, что мнѣ трудно представить разлуку между нами до конца спектакля. Неужели вы сомнѣваетесь въ моемъ чувствѣ…."

На этой строчкѣ остановился Русановъ, перечитывая письмо. Онъ поколебался, поколебался, и медленно разорвалъ письмо пополамь…. еще и еще…. Мелкіе клочья полетѣли въ окно, и трепетными извивами разсѣялись по мостовой…. Онъ взялъ шляпу и пошелъ по улицамъ разгонять тяжелыя думы; бродя безъ цѣли, онъ незамѣтно очутился у гавани; дневная возня стихла; сумракъ охватилъ даль; съ моря дулъ вѣтерокъ, хлестко нагоняя водвы на beach; вдали чернѣли остовы кораблей…. На ровной, пустынной, темной поверхности, гдѣ то далеко, далеко свѣтился маякъ….

"Послѣднее средство!" проще и лучше, додумался Русановъ, идя назадъ.

На другой день, убирая комнату, Инна, вся вспыхнувъ, отскочила отъ окна и торопливо шепнувъ Леону:- Идетъ!… Займи его на минутку, — скользнула въ спальню.

Леонъ пожалъ руку немного удивленному Русанову, и пригласилъ его сѣсть.

— Она сейчасъ выйдетъ, предупредилъ онъ вопросительный взглядъ гостя;- будьте осторожнѣй, она нездорова; ей всякое волненіе вредно…. Вчера ей было очень плохо….

— Я пришелъ проститься, отвѣтилъ Русановъ.

Леонъ хотѣлъ еще что-то сказать, но тутъ вошла Инна, и подавъ Русанову руку съ безпечною улыбкой, подсѣла къ нимъ.

— Онъ собирается, несмѣло сообщилъ ей Леонъ;- онъ уѣзжаетъ, прибавилъ онъ послѣ небольшой паузы.