Виктор Билибин - Рассказы - 1

Конечно, зачем же непременно трогать статских советников?! Ах, природа так обширна!..

Я решил завести новый род обличительной литературы… Я им докажу!.. Я буду обличать природу, животных, насекомых, растения, рыб и свиней…

Но сегодня что-то голова болит.

Обличил луну. В прозе на первый раз.

Ничего, довольна останется голубушка! Я ей поставил на вид, что, во-первых, у нее нет паспорта; во-вторых, что она не спит по ночам; в-третьих, что она иногда делает такие рожи, будто смеется над происходящим на земле; и в-четвертых, что на ней музыка не играет для увеселения публики патриотического марша "Гром победы раздавайся".

Продернул свинью. В стихах.

В сущности, свинью мне было немножко жаль продергивать: это животное довольно симпатично сердцу истинно русского человека своею милой беззаботностью и сердечной добротой. Но ведь я обличительный писатель! Надо же иметь немножко гражданского мужества!

Обличил свинью за то, что она, хотя и бессознательно, по "наивности" (нарочно мягко выразился), но все же подрывает корни вековых дубов. Хотел даже написать на эту тему драму в стихах из испанской жизни, выставив свинью обвиняемой, но раздумал.

Продернул цветок настурцию. В виде басни. Да и следовало. Во-первых, настурция подала повод кому-то сказать крайне неудачный и непатриотический каламбур "нас Турция не удивит"; а во-вторых, вообще этот цветок обладает слишком красным цветом и совсем не благонадежен с виду. Очевидно, если бы он мог говорить, он бы роптал и смущал другие цветы.

Я заставил василек разговаривать с настурцией.

А именно: в глуши расцветший василек ждет своей кончины, но он не уныл, а весел и говорит настурции, что, верно, уже так надо с точки зрения полиции.

Настурция на эти слова смеется и кощунствует над околоточными надзирателями.

Но ее срывает прохожий, а василек пышно расцвел и попал в казенный сад.

В морали басни говорится о газетах, получающих субсидии и не получающих субсидий.

Обличил котов и кошек.

Они своим поведением положительно расшатывают основы брака.

Я написал проект бракосочетания котов и кошек. В каждом доме надо завести особую книгу. Туда и записывать. Старшие дворники могут заведовать. Младенцев придется, конечно, на казенный счет воспитывать, но это будет стоить пустяки. Зато можно указанную выше церемонию записи обложить гербовым сбором.

Хотел обличить кукушек, зачем они кладут яйца в чужие гнезда, но вовремя остановился: не приняли бы за намек на женские институты.

Обличил ворону.

Ужасно вредная птица! Все каркает и так неприятно! Точно озлобленный сатирический писатель вредного направления.

И отчего она не поет соловьем? Не все ли ей равно?

В субботу, 28 января, во втором часу ночи, гимназист 4-го класса Иван Зубрилов в квартире отца своего, статского советника, покушался… написать стихотворение "К ней", но вовремя был остановлен рифмой и угрызениями совести.

В воскресенье, 29 января, девица из купеческих дочерей Анна Белотелова, 38 лет, намереваясь отправиться в Немецкий клуб, пыталась затянуться… в корсет, но безуспешно. Попытку эту приписывают несчастной любви.

В понедельник, 30 января, действительный статский советник Департаментский, проходя по Невскому проспекту в 12 часов дня, вытащил часы… из своего кармана и проверил их по пушке.

Во вторник, 31 января, городовой бляха № 00 задержал на Литейном проспекте близ дома адвоката П. О. Техина бедно одетую женщину, которая оказалась беспаспортной, но именующей себя совестью. К отысканию ее постоянного места жительства приняты меры. Дело сообщено совету присяжных поверенных.

В среду, 1 февраля, в квартире надворного советника Иванова загорелась… первая же спичка фабрики Лапшина, чиркнутая о коробку. Дело приписывают случаю…

Во вторник, 31 января, девица из дворян Мария Розанова повесилась… на шею подпоручику гвардии Евгению Миловидову. К оказанию пострадавшему пособия приняты меры.

В четверг, 2 февраля, в инженерном клубе инженер Срывалов побил даму… тузом.

Доктор (осмотрев больного). У вас все в порядке: печень, сердце, легкие… Странно. Что же вы, собственно, чувствуете?

Больной. Страх, доктор! Постоянный страх, всегда, везде, что бы я ни начал делать… Пошлю письмо и боюсь, ужасно боюсь, — боюсь, вы видите, без всякой основательной причины, — что его распечатают… Напишу статейку и боюсь — вы видите: неосновательно, — что ее не пропустят. Выскажусь немножко резко о погоде и боюсь — вы видите: совсем вздор, — что подслушают. Если вижу, что сильный подлец давит слабого бедняка, хочется закричать "караул", а боюсь — видите, без всякой причины, — что назовут "беспокойным". Боюсь спать, чтобы не увидеть сна возмутительного содержания; боюсь читать, чтобы не подумали, что я читаю между строк; боюсь жениться, чтобы не подумали, будто я не хочу отдать своих детей в классическую гимназию; боюсь выйти на улицу, чтобы не взяли меня за шиворот… Я несчастный человек, доктор…