Анджей Ласки: Гадкий утенок

Анджей Ласки.

"Гадкий утенок

(почти по Г.Х.Андерсену)

Чуть оттопыренные, заостренные вверх, ушки делали ее похожей на эльфику, особенно, когда она захватывала в резинку свои пышные кудрявые рыжие волосы, чтобы завязать их в хвостик на затылке. Такие же рыжие, как и у Hиколь .

Мое счастье и мое проклятие. И я никогда не решился бы рассказать обо всем, если бы не предоставившийся мне шанс.

Когда она шла по улице всем казалось, что от нее исходит сияние - свет от нее самой, как будто невидимый нимб освещал все вокруг. Случайные прохожие тоже, кажется, замечали это и улыбались ей вслед. Хотя с другой стороны, она была совершенно обыкновенным человеком, таким как и все, и это я, я описываю ее с помошью тех слов, которые только могу придумать, а, может, другой, взглянув на нее, скажет совершенно противоположное. Тем не менее, эта рыжеволосая эльфийка сводила меня с ума уже долгих три года, с того самого момента, когда я первый раз повстречался с ней.

Однако, я никогда не старался мельтешить перед ее глазами, скрываясь в собственной тени так, чтобы она меня даже не заметила. В ее присутствии я ощущал себя серой мышкой и гадким утенком одновременно, надеясь, что однажды... Hо это однажды все никак не происходило, да и не могло произойти, как бы мне этого не хотелось. В то время у нее были свои рыцари на белых конях, которые пытались завоевать руку и сердце благородной дамы, я же, молча ревновал каждого, кто в очередной раз брал титул, и незаметно подглядывал на это со стороны, даже не пытаясь подойти к ней, наоборот, забиваясь все глубже и глубже в темную нору, боясь быть ослепленным ее светом. Мне было трудно сделать шаг в ее сторону, чтобы хоть на мгновение приблизить свою мечту.

Я долго не мог понять, почему же я не могу привлечь внимание к себе: пусть я был без коня и без лат, пусть я не участвовал в боях за ее сердце, пусть я все делал иначе, не так как эти рыцари в разноцветных накидках, но тем не менее, я чувствовал и ощущал себя так же как и они. Внутри меня билось такое же сердце не менее, а может быть даже более благородное, чем у некоторых из них, но притвориться рыцарем было слижком тяжким искушением - сразу выдавали черты, которыми не могли похвастать претенденты на ее руку: чуть грубоваты, чуть более мужественны. Поэтому я даже и не пытался. Эдакий горбун Квазимодо, влюбленный в свою Эсмеральду.

Итак, однажды, после долгой разлуки копна ее рыжих волос вновь мелькнула в толпе и в следующее мгновение я почувствовал ее руки, обвиваюшие мою шею.

Hаверное, она была рада возвратиться вновь. И что же? Как изменило ее время в путешествии?

Я почему-то, к своему удивлению, уже больше не видел вокруг нее рыцарей и коней, блестящих доспехов, лат, я не слышал звона мечей, сражающихся за это прекрасное сердце. Всё вдруг стало немного иначе. То ли это я за все эти три долгие года немного заскучал и был готов доказать кому угодно в честном бою, что я и есть тот самый рыцарь, и этого рыцаря она ждала всю жизнь, пусть даже ей самой, то ли это мир немного изменился и почти все рыцари исчезли с лица земли, лишь иные бродят где-то в песках Сахары, в поисках очередного соперника или очередной дамы сердца, за которую не страшно будет принять смертельный бой.

И тем не менее, даже не зная ответов на эти вопросы, она была все так же очаровательна, а может даже и больше. Свет от ее нимба заливал всю округу золотистым свечением.

Сперва и я не мог найти ответов, потому что достаточно мало знал о мире, и вот только теперь понял, что время разлуки ничтожно и нелепо по сравнению со всем остальным, если действительно стремишься к своей мечте, пусть пока что все еще призрачной, не облеченной в земную плоть. И даже пускай я иногда был робок и не позволял себе обхватить ее за талию, но это лишь только потому, что я очень хотел это сделать, но боялся, что мои намерения она истолкует неправильно. И все-таки, бывали мгновения, когда, переборов себя , я дозволял себе сделать это движение, как бы показывая, что ничего опасного я из себя не представляю.

Да она и не боялась.

Столько времени спустя необходимо было осознать теперь, что из гадкого утенка, наконец-таки, вырос лебедь, достойный быть рядом с прекрасной эльфийкой.

Эльфийка же понимала все. Понимала, но ничего не говорила. Видимо, она и сама пыталась родить во мне рыцаря и избавить меня от крысячьей родословной.

Стереть с глаз моих ту пелену серого цвета, ведь сама-то она уже видела переливающуюся радугу перед собой, и теперь пыталась дать понять и мне то же самое.