Павел Лемберский: Операция 'Бассейн с подогревом'

- А вы часто бываете в гостях у членов Политбюро? - гнула свою линию мама, пропуская вопрос о верблюдах мимо ушей.

В ответ дедушка только махал рукой, хватал со стола коробку "Сальве" и исчезал в туалете, откуда в течение десяти минут доносилось его бормотание, из которого можно было уловить лишь отдельные фразы, вроде: "Ну, с кем, с кем я тут разговариваю?" или: "У других невестки как невестки. У меня какой-то дух противоречия вместо невестки..."

- Что вы там говорите такое, Эммануил Моисеевич? - кричала мама из кухни. - Здесь ничего не слышно.

В конце концов взбудораженный старик с потухшей папиросой в руке вылетал из туалета и принимался бегать по кухне из угла в угол, свирепо натыкаясь на кастрюли и сковородки. Немного угомонившись, он присаживался к столу.

- Послушай меня, - говорил он маме. - Если на всю нашу семью мы поднатужимся и наскребем хотя бы пол-извилины чистого разума - на большее рассчитывать было бы просто нелепо, - то нам срочно нужно подняться с места и ехать в Америку. Это мое твердое убеждение. И чем скорее, тем лучше. Это если мы наскребем пол-извилины. Вот и все, что я хочу сказать. И больше к этой теме я возвращаться не буду.

- Что вдруг такая срочность, Эммануил Моисеевич? - спрашивала мама, для которой подняться с места и отправиться в продовольственный за баклажанами уже представлялось достаточно сложным путешествием.

- Я тебе скажу, что за срочность, - отвечал ей дедушка тоном, каким преподаватели начальных классов беседуют с отстающими учениками. Ин-фля-ци-я. Знаешь, что такое инфляция?

- Заболевание такое, кажется? - морщила лоб мама, прекрасно знающая, что такое инфляция.

- Почти что, - не терял терпения дедушка. - Заболевание, временно поражающее основные отрасли экономики. И поэтому там все сейчас дорожает. И поэтому, чем позже мы туда соберемся, тем все там будет дороже. Понятно я говорю, или повторить?

- А если мы туда вообще не соберемся, - не сдавалась мама, - тогда нам вообще не о чем будет волноваться. Я права?

- Мда-а, - дедушка начинал барабанить пальцами по столу. - Мне ясно одно: говорить мне здесь не с кем. На кого я трачу время? И сколько у меня его осталось, чтобы на кого-то его тратить? Что мне, больше других нужно? Куда-то ехать, искать приключения на свою голову? Вам же здесь все подходит! Сын работает фотографом пять месяцев в году, с июня по август - туристы, сентябрь-октябрь - свадьбы, зимой он впадает в спячку. Невестка музыкальный работник в школе для глухонемых, и спячка у нее круглый год. Вам не в Америку надо, я вас скажу, куда вам надо...

- Эммануил Моисеевич, еще одно слово - и мы с вами крупно поссоримся, перебивала его тираду мама.

Мама не любила дедушкиных шуток насчет своей профессии; она, действительно, преподавала музыку, но не глухонемым, а детям с дефектами речи, и ничего смешного в этом не находила.

- Одна надежда - ты, - тут дедушка апеллировал ко мне, сидящему с книжкой в углу на табурете и допивающему холодный компот в серебряном подстаканнике.

- А я тут при чем? - делал я удивленное лицо. - Мне и тут хорошо.

- Ему и тут хорошо! Дурень. Ты пойми простую вещь, - дед хватался за меня, как утопающий за соломинку. - Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше. Природа у них такая. И если у тебя есть хоть пол-извилины чистого разума, а по идее у тебя должны быть все полторы, то ты не можешь не сделать простой расчет. Водопроводчик в Америке получает больше нашего профессора, так? Электрик там получает больше водопроводчика, ты следишь за ходом моей мысли? Сколько же там, по-твоему, должен получать профессор? Грубо?

- Да уж не меньше нашего водопроводчика, - отвечал я.

- Вот я и говорю: дурень! - обижался дедушка.

Однако через пару минут он уже остывал (он был отходчив), подзывал меня к секретеру в столовой, доставал оттуда миниатюрную статую Свободы, и протягивал ее мне со словами:

- Подарок французского народа американскому.

- Дед, спасибо, конечно, - говорил я. - Но у меня их уже четыре штуки. Или пять. Две ты мне подарил на день рождения, одну на Новый год...

- Ну и что? - возражал старик. - Дареному коню знаешь куда не смотрят?

И ни с того, ни с сего добавлял:

- А сколько там получают дантисты, я уже не говорю. Зачем зря расстраиваться?

- А сколько, интересно, там получают не-дантисты? - начинал я доставать деда. - И не-водопроводчики? И вообще, насколько полным, дед, был твой опрос населения США по профессиональным группам?

- Весь в свою мамочку! - кипятился дед. - Не хочешь в Америку - сиди тут. Дело хозяйское.