Николай Лесков: Леон дворецкий сын

Леон думает: "Как превосходно она все говорит! Попрошу-ка я ее, нельзя ли моей жене такую назидацию сделать. Она, если от важного лица - принять может".

Но прежде, чем Леон это сказал, хап-фрау взяла уже в другой род.

- Я, - говорит, - вас позвала к себе не по своему делу, а чтобы вас забеспечить, как бы через одну неосторожность в государстве каких-нибудь больших пустяков не вышло. Для того объясните мне сейчас: почем вы трехрублевый чай в буфетный счет пишете?

Леон такого сильного вопроса сразу не ожидал и не мог ответить, а хап-фрау ему говорит:

- Вы знаете ли, что передо мною ни у кого никаких тайностей нет, мне надо все говорить, как попу на духу, откровенно, и потому я сейчас знать должна: почем у вас трехрублевый чай стоит?

Леон говорит: "По четыре с полтиной" - и соврал, потому что он много дороже ставил.

Хап-фрау на него посмотрела и говорит: "Я не ожидаю, чтобы это было так дешево".

Леон забожился.

- Ну, хорошо, - говорит дама, - теперь же я вам объясню, для чего мои вопросы. У меня ваш лейб-мейстер был и жаловался, что слышно, будто везде думают экономию загонять, и он тому желает подражать, и спросил меня: почем трехрублевый чай стоит? Я боялась, как бы не сказать меньше, чем у вас ставится, потому что я мою крестицу сожалею и за вами послала.

Леон смекнул, что дело к нему подбирается, и в отчаянности прямо спрашивает:

- Сколько же вы изволили за трехрублевый назначить?

Она говорит: "Я ему только вдвое назначила", значит сказала всего шесть рублей.

Леон говорит:

- Это действительно против нашего на три рубля меньше, потому что у нас с давних времен все втрое считается.

- Ну так это, - говорит, - надо спешить поправить. Поспешайте сейчас к мамзель Комильфо и попросите ее, чтобы, когда он ее спросит, то чтобы она ответила: девять рублей. Он ей больше чем мне поверит, а ей через это самой будет выгодно: она будет больше на себя получать.

Леон говорит: "Я боюсь ей такое предложение сделать, она ему очень близкая".

- Ну так я, для крестицы, сама ей скажу.

Леон поклон хап-фрау чуть не до земли, а через два дня она его опять к себе кличет и говорит: "Бог вам счастие посылает, дело сделано: только мамзель Комильфо, - говорит, - ошиблась и сказала, что трехрублевый чай стоит теперь пятнадцать рублей. Ей, - говорит, - это было нужно на другие расходы прибавить, и как она была для вас полезная, то и вы ее теперь смотрите не сконфузьте и то же самое в своих счетах пятнадцать рублей представьте, а то по затылку и вон".

Леон думает: "Послать-то мне это бог послал, только не была бы очень громка эта музыка..."

Пятнадцать рублей за три показывать Леону поначалу немножко страшновато было, однако, помянув, каких он имеет союзников и что надо друг друга поддерживать, как стал подавать счет, взял да выставил трехрублевый чай по пятнадцати рублей. А лейб-мейстер посмотрел и говорит: "Да, это правильно; я хорошо цены знаю, и сам в этом удостоверился: трехрублевый чай действительно стоит пятнадцать рублей. Зато заваривать, - говорит, - с этих пор для гостей против трех ложечек по две".

Леон пошел к хап-фрау и рассказал, что все исполнил благополучно и никого не выдал.

Та говорит: "Очень хорошо - гостям можно супротив трех и по одной сыпать, и будет им очень хорошо, а нам всем к выгоде; но только теперь представьте мне ведомость, сколько всякого другого продукта через вас требуется, и я определю вам согласное назначение"

Леону это не показалось, и он спросил: "Для какой же это надобности?" Но она пояснила, что так надобно.

- Вы, - говорит, - каким способом все расчисляете?

Он отвечает: "Способ один, выкладаю на счетах и сношу себе, что в отставку".

- Нет, - говорит, - так в свете не годится, это надо двуями способами плюсить и минусить по тройной бугометрии, и тогда ничего открыть нельзя. Принеси ко мне реестры, и я вас выучу, а без того вы можете за один чай пропасть без прощады.

Леон волей-неволей представил ей все реестры, а она взяла карандаш в руки и пошла черкать: одной рукой плюсит, а другой минусит, а потом смешала все по тройной бугометрии, так, чтобы никому понять нельзя, и в результате вывела большие тысячи.

- Вот вам, - говорит, - от меня главное положение, спишите здесь же на моем столе с него копию своею рукою и усматривайте полезное, а результе сводить приходите ко мне по бугометрии, чтобы во всех высших областях выходило одно согласие. А притом от всех этих прибавок вы должны не все себе одному брать, а делить опять по бугометрии: одну половину которую-нибудь доставлять мне, а другую остальную половину делить еще пополам одну четверть вам, а другую куколке Комильфо, и кроме того, чтобы вы из своей части давали по сту рублей в месяц лейб-местерову комердинеру и буфетчику, и пятьдесят куфельному крестьянину. Иначе для вас от них может вред быть, а мне с ними говорить не пристало.