Николай Лесков - Русское тайнобрачие

- Ну что же такое? к чему этот вопрос?

- Да так. Вы скажите: имеют они или не имеют?

- Может быть, некоторые и имеют.

- "Некоторые" только?

- Да, некоторые.

- Да и то "может быть". Но пусть так, пусть будет по-вашему, а вот я знаю один случай, где архиерей прямо сказал, что у него попы за деньги кого угодно "хоть на родной матери перевенчают".

- Хватил греха на душу его преосвященство: на матери венчать не станут. Да кому это и интересно на мамаше жениться... Нет, это уже очень по-монашески. А впрочем, еще нельзя ли знать, какой святитель изрек сии словеса?

Я назвал архиерея.

Собеседник мой еще веселее расхохотался.

- Что же, - любопытствую, - тут смешного?

- Да ишь кого вы цитуете? Этот господин что хотите брякнет... Ему бы, по-моему, "Весельчака" издавать. Мы ведь с ним вместе на школьной скамье сидели всегда, - шутник был. А впрочем, и то еще надо знать: о ком дело-то шло? Секрет это или не секрет: про чье это венчанье?

- Нет, - отвечаю, - теперь это уже не секрет, потому что тот, кого это касается, уже женился и опять овдовел.

И я назвал дядю Никса.

Но едва я произнес это имя, как мой собеседник в третий раз покатился со смеху.

- Право, - говорю, - не могу понять, почему все это вас так смешит.

- Да как же не смешить-с! Так вот это вы этакую-то младенческую свадьбу считаете отчаянною смелостию? Ну, поздравляю вас с знанием русской жизни. Вот оттого-то у вас, господа, по большей части и в романах-то в ваших отвлеченнее, чем в Аристофановой комедии, - все "на облаках" происходит.

- Романы, - говорю, - отодвиньте в сторону; нынче на них и спроса нет, а вы разубедите меня, что свадьба с родною сестрою первой жены не есть свадьба незаконная и рискованная.

- Что она незаконная, против этого я спорить не стану, а рискованного в ней нимало нет, да и венчал ее основательный священник, которого я как сам себя знаю. Он никогда и ни за какие благополучия рискованного дела делать не станет.

- Но вам, я думаю, надо бы подробнее знать эту пару, о которой мы говорим.

- Нечего мне о ней узнавать, когда я о ней все существенное знаю.

- Когда же вы это узнавали?

- Тогда, когда того надобность требовала. Не хотите ли поэкзаменовать: я все отлично помню, со всеми, можно сказать, деталями. Тут еще было нагажено тем, что разные большие лица были впутаны. Не правда ли?

- Да.

- И к тому же они владыку просили?

- Да, да, да.

- Помню. Брат у невесты был длинный-предлинный офицер с ученым значком.

- Был.

- Имени не помню, а по батюшке, кажется, Данилыч.

- Вы отлично помните.

- Вот он и приходил. Чудесный парень, все рассказал, по-военному: благородно и откровенно, и о своих неудачах у владыки открыл.

- И это не испугало священника?

- Нимало. Штраф, разумеется, на них маленький накинул в цене, чтобы старших не беспокоили, и все тут.

- Однако я помню, - говорю, - что этот Данилыч не сразу как-то сговорился со священником, а было два-три дня томительных.

- Неправда, всего на все один день только их просили подождать, и то это совсем не для притеснения, а уже это всегда так, нарочно, "заминка" делается.

- Для чего?

- Чтобы давальцев не отпугнуть, а в то же время справки навести.

- Какие же справки?

- Есть или нет у брачущихся недвижимое имущество или значительное наследство.

- Но зачем это священнику?

- А это в тайных браках есть самое нужнейшее. Родство или что другое, идущее только против церковных уставов, - это пустяки, а вот имущество, из-за чего все люди ссорятся, - тут надо строго.

- Будто это так важно?

- Это только и важно. Если есть родовое имение, которое могут наследовать родственники, или если дети могут быть претендентами на какое-либо родовое наследство, тогда, будьте уверены, никакой порядочный священник такого брака венчать не станет.

- А как можно это узнать?

- В тонкости узнают.

- И скоро?

- Да смотря по людям и по делу: иногда сразу же, а иногда подольше.

- С недельку или с месяц?

- О, что вы! Нет - сутки, много двое.

- Каким же образом можно собрать так скоро такие щекотливые справки, о которых люди могут все утаить и налгать?

- Надо иметь способного справщика и содержать его, иногда даже и терпеть от него кое-что, как вот, например, некоему ближнему доводилось терпеть от этого молодца, который о дядюшке Никсе обыск делал.

- Что же, он плохой человек?

- Ужасный негодяй, но талантлив, шельма, к этим делам бесконечно. Он сюда нарочно из Киева вывезен. Там подобных артистов рассадник. Практика их вырабатывает над богомольцами. И этот все у деревянненькой церкви на Старом городе сидел для перехвата, чтобы богомольцев из Печерска на Подол не перепускать. Должность в том, что как увидит кучку "богомулов" - сейчас к себе подманит и уговорит, чтобы на Подол не ходили, а у них молились. Отличный практик. Ну вот, одному батюшке с разным наследством от брата пришлось и его сюда взять.