Ханох Левин: Каждый хочет жить

Картина 16

Опозоренный Позна остается стоять на коленях. Вдруг он встает, в приливе радости.

Позна: И все таки, несмотря и на что, я буду жить! Жить! Жить! (бросает окружающим с вызовом) Ну, опозорили! Ну и что? Пусть еще опозорят, меня это не волнует, я вам всем поцелую, поцелую ....

(Ползет на коленях за присутствующими, норовя поцеловать и им. Они разбегаются). Но это - ерунда! Главное - я буду жить! (вдруг прерывается, преисполненный ненавистью) А что вы стоите и смотрите? Идите, идите домой сплетничать! (Гости начинают расходиться) Что вы расскажете детям? "Позна, мол, трус, у Позны нет чести"? Ну так нет! И не нужно мне ваше уважение! У меня у самого полно уважения. А что вы думали, я для вас живу? Нет, для себя! Плевал я на вас! А кто будет детей содержать? А кто позаботится о престарелых родителях? А имение? А мои мемуары? Что же, я оставлю историю пустой, без себя? На мне - куча забот, зачем мне все это нужно, заботы, заботы, проклятые заботы! А она, Познабуха, избрала самый легкий путь бегство от всех забот!

Хорошо ей! (обращается к последнему из уходящих гостей) Кроме того , она больше жила, она старше меня на полгода (Остается один, кричит вслед ушедшим) И она уже видела Париж, а я еще нет! Тьфу, эта проклятая жизнь!

Картина 17

Позна:

Ночь. Двор в замке Позны.

Позна: Уффф, как я ненавижу каждого, кто не я , а пуще всего - этих двух сук - мать и жену., которые всю жизнь только и делали, что размахивали этой вонючей тряпкой, называемой жизнь! Несмотря ни на что, я похороню их обоих.

Дышать! Господи, как хорошо дышать. Вдох-выдох! Вдох-выдох! Здорово! Тем не менее, этого недостаточно. Человеку нужны не только газы, но и что-нибудь твердое. (Появляется повозка, которую везет странствующий актер. На повозке сидит актриса Цици, ест колбасу. Позна останавливает их). Что это? Колбаса? С горчицей? Бенедиктинская? Ладно, пусть будет бенедиктинская. После встречи с господином по имени Смерть станешь непереборчивым.

(Ест с аппетитом. Цици стоит перед ним в скромной позе). И все-таки дижонсая - это дижонская. Я же спросил эту сволочь 50 раз, осталась ли у нас дижо....(к Цици) А что, вы вот так и ходите со своим театром из одной деревни в другую? Деятели искусства, а?

Цици: Уи, месье ле конт! (Да, господин граф).

Позна: А, французский! Ква-ква! Это там, где Дижон. Как тебя звать?

Цици: Цици (ударение на втором)

Позна: Цици! Это напоминает мне нечто великое, историческое. (Пялится на ее большие груди, пытается что-то припомнить) Что это мне напоминает: Может, Трафальгарскую битву?

Цици: Трафальгарскую битву?

Позна: Да, английский флот против французского. Франция! Дижон! При одной мысли об этом слюнки текут! (Жрет и пялится на нее. Про себя) Опускает глаза, будто существует опасность, что я ее приласкаю после того как пройдет траурная празндичная неделя по Познабухе. (Жрет и пялится на нее). Если б мне и случилось кого приласкать - так как раз эту. (Обходит ее, разглядывает). Такая скромница. Это еще больше возбуждает. (Становится перед нею на колени) Я попросту преклоняюсь перед святостью Познабухи. Ах, Познабуха, Познабуха....(взмахивает рукой меж ног актрисы) Вот из такого места появилась священная жизнь двух маленьких Познамарков...!

Цици: Уи, месье ле конт - священная.

Позна (кладет руку ей на грудь): Вот отсюда она выкармливала их со святой любовью...!

Цици: Уи, месье ле конт - священная, священная .

Позна (кладет руку ей на задницу): А на этом священном месте она так долго сидела и вязала мне шерстяные носки...!

Цици: Уи, месье ле конт - священное, священное.

Позна (возбужденно поглаживает ей задницу, заглядывает под юбку): Вязала мне, вязала мне, вязала мне...ааа, я сказал, что человеку нужны не только газы, но и что-нибудь твердое, но я не представлял себе, насколько это твердое (прижимается щекой к ее заду, воздев очи горе) Господи, как бы я хотел испытать больше горя по поводу утраты моей жены! И не то, чтобы я совсем ничего не чувствовал, но если можно, когда я чуть окрепну после утраты, не помешает подбавить еще немного жалости. (в процессе этой тирады он сдирает с нее платье, кладет голову ей между ног). И я прошу прощения за то, что вместо того, чтобы думать о святости моей жены, моя голова полна задницей Цици , две половинки которой образуют расщелину, от которой просто дыхание останавливается . Если погрузить туда хорошенько лицо, то можно увидеть с другой стороны маленькую лужайку, покрытую травкой, выделяющей ароматный дижонский соус . Эта лужайка так и зовет погрузить туда, внутрь, небольшую рыбку, которая входит и выходит, входит и выходит. Замечательно выходит! На чем я остановился? Ах, да, Познабуха. Опять эта Познабуха. Всегда она у меня поперек дороги! Эти проклятые старые ведьмы с их...