Виктор Лихачев: Молитесь за меня

Дневник путника.

Всяк живущий на земле есть путник. Святой Тихон Задонский

18 июня 1991 года. Благословение святого Амвросия.

- Здесь благодать Божия, - вернул меня к действительности голос за спиной. Я вначале кивнул, соглашаясь, и лишь после этого обернулся. Голос принадлежал невысокому, плотно сбитому парню, лицо которого, курносое, веснушчатое и большеротое можно было бы назвать простоватым, если бы не глаза - внимательные и серьезные. Словно лучше давая мне почувствовать всю благодать данного места, он вдохнул в себяс шумом воздух и также шумно, закрыв глаза, выдохнул. А стояли мы с ним в Оптинском скиту, около небольшого домика. Низенький, аккуратно побеленный, с уютным палисадником, домик будто сошел из ранних гоголевских рассказов. Но отсюда до Диканьки - "как до Киева пешим". Жил здесь в прошлом веке великий русский молитвинник, святой старец Амвросий. К этим стенам шли тысячи людей - за благословением, помощью, надеждой, утешением. Шла православная Русь, и каждый уходил с тем, что искал...

Мы разговорились. Оказалось, что мой собеседник приехал в Оптину пустынь неделю назад. Сам он с Алтая, но последний год жил в Питере. Побродяжил на своем веку изрядно, много чего видел, но лучше места, чем здесь, еще не встречал. Как долго пробудет здесь? А Бог его знает. Может быть, останется навсегда. Пока его определили сторожить монастырскую гостиницу. Вон она сзади, сейчас там паломники живут, но ее надо всю ремонтировать. Из окна он и увидел меня и вышел сказать, что если стесняюсь войти, то это напрасно. В келью к батюшке всех пускают. Поблагодарив его, я уже собирался открыть калитку, но, видимо, ему было скучно и он хотел поговорить еще.

- А вы надолго сюда?

- На один день.

- Что так скоро? Поживите. Тут замечательно.

- Хочу по России пройтись. Пешком, как люди в старину ходили. А откуда начинать идти, как не из Оптиной?

- Зачем вам это? - Он уже с интересом смотрел на меня. - От себя все равно не убежите, а если хотите понять Россию, то лучше Оптиной места для этого нет.

- Да нет, я не бегу от себя. - Теперь пришел черед мне смотреть на него с любопытством, - скорее, наоборот, я хочу прийти к себе. Всегда считал, что понять себя можно только через Бога и Россию. А понять Россию... Мне кажется, вряд ли это удастся кому-нибудь. Если честно, я ставлю себе цель поскромнее: хочу посмотреть на нее, родимую.

- И куда путь ваш лежит, если не секрет?

- И куда путь ваш лежит, если не секрет?

- Какой там секрет. Просто я сам не знаю, куда приду. Есть месяц отпуска, есть примерный путь, а до какого места хватит сил дойти...

- Понятно. И все-таки напрасно вы уходите, помяните мое слово.

- Может быть, - ответил я, и нам осталось только попрощаться.

Так уж случилось, что всего лишь месяц назад мне в руки посчастливилось взять книгу, рассказывающую подробно и обстоятельно о жизни святого старца. Может быть поэтому, когда вошел в келью, показалось, что я уже был здесь. Тихо горит лампадка. Иконы. Фотографии. Какие горние выси открывались его взору из этой крошечной комнатки, ставшей местом духовного притяжения для всей России? На ум почему-то пришли слова старца: "Мы должны жить на земле так, как колесо вертится: чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремится вверх; а мы как заляжем на землю, так встать не можем"... Губы мои будто сами собой стали шептать молитву. Словно какой-то нарыв прорвало. Я не искал слова, они приходили сами. Сейчас, когда я пишу это, мне уже не удается вспомнить те слова, вернуть то состояние. Помню только, что будто увидел себя со стороны, и жизнь свою увидел, грешную и бестолковую, в которой было столько показного, ненастоящего, столько суеты и пустых слов, хождения в потемках и самомнения...

Уже вечерело, когда живописной лесной тропинкой неспешно брел я из скита в монастырь. Брел опустошенный и счастливый. Так бывает в детстве, когда совершишь какой-то проступок, долго носишь тяжесть содеянного в душе, а потом, обливаясь слезами, говоришь обо всем маме. И вместе с прощением приходит счастье, и ты вдруг замечаешь, как замечательно все кругом. А пустота - от камня, что упала с твоей души.

Не буду описывать Оптину. Во-первых, она уже описана сотни раз, во-вторых, лучше один раз увидеть, нежели сто раз услышать. Скажу лишь, что к радости своей я не заметил здесь праздно слоняющихся туристов. Нет, народ был. Но разница между туристом и паломником такая же, как между ночью и днем. Одни наблюдают, другие припадают. Одни уносят впечатления, сувениры, другие приносят - вопросы, невзгоды свои и сомнения.