- А вы что, курить начали?
На улице опять шел снег. Вокруг фонарей вращались мохнатые конусы. Некоторое время мы шагали молча, прислушиваясь к неожиданной тишине. Первой заговорила Дина.
- Мне кажется, Любовь Соломоновна права, что ругает вас за Наталью Николаевну...
- Господи! Перестань называть ее Натальей Николаевной! Она всего на два года старше тебя.
- Но... она же ваша жена...
- Ну и что! Я ведь тоже пока не ископаемое! Мне всего пятьдесят три года. В Америке, между прочим, всех людей называют по имени. Независимо от возраста. Даже стариков...
- И насчет Америки Любовь Соломоновна, мне кажется, тоже права...
- В каком смысле?
Я даже остановился.
- Вам надо уезжать с ней.
- С ней? Да... она же... Нет, ты понимаешь, что ты несешь? В какую Америку? У нас даже разговора с ней на эту тему не было!
- Она вас любит.
- Кто?!!
- Любовь Соломоновна.
Я молча смотрел на нее, не в силах сказать хоть что-нибудь.
- Слушай... - наконец выдавил я. - Ну ты даешь!.. Ты-то что в этом понимаешь? Поживи с мое... Потом... говори такие вещи...
- Вы же сами сказали, что еще не старик.
- Так, все! Хватит! В какой магазин ты направлялась?
Я взял ее за рукав пальто.
- Вон в тот, на углу.
- Идем! И не говори больше ни слова. Чтобы я даже полслова не слышал от тебя! Поняла?
- Поняла.
Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
"Интересно, я брился сегодня?" - мелькнуло у меня в голове. Впрочем, я тут же пожал плечами. Не хватало, чтобы я беспокоился из-за какой-то девчонки. Пусть она даже беременная и ждет ребенка от моего сына. Который, кстати, не хочет видеть меня уже целый год.
Вот ведь разговорилась!
И к чему я все это ей рассказал?
* * *
В магазине было, как в рассказе Хемингуэя, - чисто и светло. Длинные ряды стеллажей уходили куда-то к дальней стене, возле которой маячил одинокий охранник. Из четырех касс работала только одна. За нею сидела увешанная пластмассовыми браслетами очень худая и смуглая девушка лет двадцати. Когда мы с Диной вошли, она скользнула по нашим фигурам безразличным усталым взглядом и снова опустила глаза на свои кнопочки.
Глядя на нее, я вспомнил, что мне тоже надо работать. Точно так же тяжело и усердно. Через полгода в издательстве должен лежать давно обещанный мною учебник по европейскому романтизму. Со всеми сносками, курсивами и симпатичными вставками мелким шрифтом. Студенты обожают обводить их карандашом.
Я вздохнул, снова посмотрел на юную кассиршу и попытался придумать пробную вставочку. Для начала хотя бы о ней.
Бессмысленный труд выполняет в обществе функцию нейтронной бомбы. Убивает живую силу противника, оставляя нетронутой материально-техническую базу. Изобретатели бессмысленного труда скоро добьются того, к чему они так долго стремились. В городах останутся одни материальные объекты с необходимым набором обслуживающего персонала. Совсем без него, к великому сожалению изобретателей, нельзя. Кто-то должен нажимать кнопочки. И сидеть под огромным плакатом пепси-колы. Иначе плакат выглядит одиноко.
- У вас есть "Беломор"? - сказал я, пропуская Дину в торговый зал.
Девушка махнула рукой в сторону ряда сигаретных пачек, приклеенных у нее за спиной. "Беломора" там не было.
- Спасибо, - сказал я. - А какие из этих самые дешевые?
Она оторвалась от созерцания своей кассы и посмотрела на меня с откровенной тоской.
- Там все написано, - сказала она ровно через пятнадцать секунд.
Небольшая задержка сигнала. Как в космосе.
- Вы знаете, я не вижу. У меня плохо со зрением.
Она покрутила головой. Очевидно, искала кого-нибудь еще, чтобы разбить нашу внезапную пару. Почувствовала недостаток симметрии. Вернее, ее отсутствие. В качестве космонавтов мы вряд ли попали бы с ней в один экипаж.
Но, кроме Дины и охранника, в магазине никого не было. Наш спускаемый аппарат был рассчитан лишь на двоих. "Джемини" - так, кажется, назывался американский космический корабль, о котором все вокруг говорили тридцать лет назад, когда я познакомился с Любой и ее отцом.
Gemini (Близнецы), зодиакальное созвездие с двумя близко расположенными яркими звездами - Кастором и Поллуксом; в ср. широтах СССР хорошо видно осенью, зимой и ранней весной. (Советский Энциклопедический Словарь. М., 1981, с. 148).
Так что напрасно теперь эта девушка вращала головой, как подвижной смотровой башней. Близнецы - это все-таки чаще всего двое. Тем более что мы были похожи как две капли воды.
Оба совершенно несчастны.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу