Иван Крылов - Том 3. Басни, стихотворения, письма

    Чем нравом кто дурней,
Тем более кричит и ропщет на людей:
Не видит добрых он, куда ни обернется,
  А первый сам ни с кем не уживется.

   Навозну кучу разрывая,
  Петух нашел Жемчужное Зерно
   И говорит: «Куда оно?
    Какая вещь пустая!
Не глупо ль, что его высоко так ценят?
А я бы, право, был гораздо боле рад
Зерну ячменному: оно не столь хоть видно,
      Да сытно».

   Невежи судят точно так:
В чем толку не поймут, то всё у них пустяк.

  Когда у нас беда над головой,
   То рады мы тому молиться,
   Кто вздумает за нас вступиться;
   Но только с плеч беда долой,
То избавителю от нас же часто худо:
   Все взапуски его ценят,
  И если он у нас не виноват,
     Так это чудо!

   Старик-Крестьянин с Батраком
    Шел, под-вечер, леском
   Домой, в деревню, с сенокосу,
И повстречали вдруг медведя носом к носу.
   Крестьянин ахнуть не успел,
   Как на него медведь насел.
Подмял Крестьянина, ворочает, ломает,
И, где б его почать, лишь место выбирает:
   Конец приходит старику.
  «Степанушка родной, не выдай, милой!»
Из-под медведя он взмолился Батраку.
Вот, новый Геркулес, со всей собравшись силой,
    Что только было в нем,
  Отнес полчерепа медведю топором
И брюхо проколол ему железной вилой.
  Медведь взревел и замертво упал:
    Медведь мой издыхает.
   Прошла беда; Крестьянин встал,
   И он же Батрака ругает.
   Опешил бедный мой Степан.
«Помилуй», говорит: «за что?» — «За что, болван!
   Чему обрадовался сдуру?
   Знай колет: всю испортил шкуру!»

    С горшками шел Обоз,
  И надобно с крутой горы спускаться.
Вот, на горе других оставя дожидаться,
Хозяин стал сводить легонько первый воз.
Конь добрый на крестце почти его понес,
   Катиться возу не давая;
   А лошадь сверху, молодая.
Ругает бедного коня за каждый шаг:
   «Ай, конь хваленый, то́-то диво!
   Смотрите: лепится, как рак;
Вот чуть не зацепил за камень; косо! криво!
   Смелее! Вот толчок опять.
   А тут бы влево лишь принять.
  Какой осел! Добро бы было в гору,
    Или в ночную пору;
   А то и под-гору, и днём!
   Смотреть, так выйдешь из терпенья!
Уж воду бы таскал, коль нет в тебе уменья!
   Гляди-тко нас, как мы махнем!
   Не бойсь, минуты не потратим,
  И возик свой мы не свезем, а скатим!»
Тут, выгнувши хребет и понатужа грудь,
  Тронулася лошадка с возом в путь;
Но только под-гору она перевалилась,
Воз начал напирать, телега раскатилась;
Коня толкает взад, коня кидает вбок;
  Пустился конь со всех четырех ног
      На-славу;
  По камням, рытвинам, пошли толчки,
      Скачки,
  Левей, левей, и с возом — бух в канаву!
   Прощай, хозяйские горшки!

Как в людях многие имеют слабость ту же:
  Всё кажется в другом ошибкой нам:
   А примешься за дело сам,
   Так напроказишь вдвое хуже.

      Орел
  Из-под небес на стадо налетел
    И выхватил ягненка,
А во́рон молодой вблизи на то смотрел.
   Взманило это Вороненка,
Да только думает он так: «Уж брать, так брать,
   А то и когти что́ марать!
Бывают и орлы, как видно, плоховаты.
   Ну, только ль в стаде что́ ягняты?
    Вот я как захочу
     Да налечу,
Так царский подлинно кусочек подхвачу!»
   Тут Ворон поднялся над стадом,
   Окинул стадо жадным взглядом:
Из множества ягнят, баранов и овец
Высматривал, сличал и выбрал, наконец,
    Барана, да какого?
   Прежирного, прематерого,
Который доброму б и волку был в подъем.
   Изладясь, на него спустился
  И в шерсть ему, что силы есть, вцепился.
Тогда-то он узнал, что добычь не по нем.
Что хуже и всего, так на баране том
   Тулуп такой был прекосматый,
   Густой, всклокоченный, хохлатый,
Что из него когтей не вытеребил вон
    Затейник наш крылатый,
И кончил подвиг тем, что сам попал в полон.
С барана пастухи его чинненько сняли;
   А чтобы он не мог летать,
   Ему все крылья окарнали
   И детям отдали играть.

Нередко у людей то ж самое бывает,
     Коль мелкий плут
   Большому плуту подражает:
Что́ сходит с рук ворам, за то воришек бьют.