Павел Лукницкий - Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 1, 1924-25 годы)

(Очень неприятно будет, если она действительно заведет такой разговор... Моей собеседнице ожидание такого разговора причиняет много неприятности.)

"Осип очень нежно к Вам относится... Очень... Он заговорил со мной о Вас - хотел нащупать почву, как я к вам отношусь. Я расхваливала Вашу работу, но сказала: "Знаете, мы все в его годы гораздо старше были". Понимаете, для чего сказала?.. Он как-то очень охотно с этим согласился.

Я говорю Вам это так, чтоб Вы знали... На всякий случай. Но зато, что я Ш. о Вас говорила - восхищалась, хвалила, говорила, что работа ведется Вами исключительно... Нарочно, все это говорила, имея в виду то, что Вы мне про нее рассказывали... Сделала строгие глаза, прямо смотря на нее: "Ведь это же клад" - говорю. Она согласилась: "Клад".

М. хочет, чтобы Вы стали нашим общим биографом... Конечно, иногда Вам придется говорить и не только об Н. С. - просто для освещения эпохи... Но не будьте нашим общим биографом!.. Конечно, попутно у Вас могут быть всякие статьи... Но это - другое дело..."

Рассказывает, что у нее все "свекрови" Анны: мать В. К. Шилейко - Анна, мать А. С. Л. - Анна, мать Н. С. - Анна, жена Н. Н. П. (тоже "свекровь") Анна и т. д.

А моя мать...

"Значит, у нас ничего не может быть!"

21.03.1925. Суббота

У АА была В. А. Щеголева.

22.03.1925

Говорила о том, как нужно относиться к книгам. Говорила, что совсем не нужно покупать и неразрезанными ставить на полку, как делают многие библиофилы. Только хорошо, если книги теряют свою первоначальную чистоту. Книги любят, когда с ними плохо обращаются - рвут, пачкают, теряют...Можно и нужно делать на книгах пометки.

"Если вышла книга в 40 000 экземпляр. и у меня 3 украли, а один я потеряла в трамвае - это только хорошо: скорее разойдется издание, скорее издадут второе, больше будет читателей!.."

АА тут же оговорилась, что она, конечно, не говорит о книгах XVIII века, о редких книгах; что смирдинских книг, например, - не нужно давать всем на прочтение...

Арт. Лурье ревновал почерк АА. Он требовал, чтоб она отдавала свои стихи переписывать на машинке. Если АА посылала в журнал стихи, написав их своей рукой, он в "неистовую ярость" приходил.

В разговоре о том, какой тираж стихотв. АА, издаваемых "Петроградом", достаточен для удовлетворения публики, АА в ответ на мои слова о том, что ее стихи нужны всей читающей публике, сказала, что, по ее мнению, существует не более 1000 человек, действительно любящих и понимающих ее стихи. И с иронией сказала: "А моих книг вышло 75 000 экз. Как вы думаете - по-моему, это совершенно достаточно! Совсем не нужно, чтоб мои книги так раскупались дальше. Это было бы даже плохо для меня".

АА заговорила о честолюбии Л. Андреева, который (как это видно из его писем Перцову) интересовался тиражом своих книг.

АА говорит, что жена Рыбакова ее ревнует - Наташа Данько ей донесла об этом...

АА: "Рыбаков дома за обедом сказал при жене и при других, что он не видел Н. Н. Пунина в этот день... А через несколько минут сказал, что Алянский и Каплан не зайдут ко мне. Жена стала истерически смеяться: "Значит, ты не от Пунина узнал?". Он тоже стал смущенно смеяться, а она так истерически смеялась, что должна была встать и выйти из-за стола..."

АА: "А я еще Наташе Данько сказала, что он палку оставил". (Рыбаков забыл свою трость у АА, когда был в последний раз.)

АА: "Но ведь тут я себя чувствую совершенно невинной: не могла я этого предвидеть!" ( - что жена Рыбакова ревнует, т. к. в действительности никаких причин к ревности нет; АА даже пугает мысль о такой нелепости).

Мои стихи (стихи Горнунга - в ярость пришла)...

- Ваши - совсем другое дело. У вас еще слабый голос, но ведь вы еще очень молоды...

Прочел "Атом", "И плакать не надо", "Лапландская варежка", "Цензору", "Ты одна была...", "Надо мною ворон кружится".

- "Лапл. варежка" - хорошее видение, а конец банален, нельзя ли убрать. "Ты одна была" - неплохое.

- Гумилевское?

- Нет, только тональность... "Атом" - нельзя (неразборч.)... Хорошее стихотворение "Цензору" - нельзя печатать - хорошее стихотворение. "Чувство самоиронии".

Читала "Путешествие в полярные страны".

В тяжелые революционные годы на Бассейной ул. был ларек. К этому ларьку постоянно ходили литераторы. Ходил Кузмин с Юркуном, ходили другие.

АА тоже. "Селедки меняла на папиросы" - в этом ларьке.

"...Ходил Кузмин с Юркуном... Мы всегда прятались друг от друга, чтоб на глаза не попасться!.."

- Завтра - к Ланге.

- Не были еще?

- Нет, не могла... Вот завтра поеду, если смогу. Галя меня выслушивала, сказала, что с верхушками совсем плохо. Ник. Ник. белый пришел после разговора с ней... Не знаю, что она ему говорила.