- Пейте.
Винченца не посмела отказаться и, чуть привстав с ложа, залпом выпила, как ей показалось, настой из трав.
На несколько минут ее оставили в покое. И тут она, и без того плохо соображавшая от страха, вдруг почувствовала, что ей невероятно хочется сделать то, что французы инфантильно называют "пи-пи". Позыв был такой сильный, что она даже привстала.
Этого сигнала, вероятно, ждали, потому что кто-то снова ловко и быстро завязал ей глаза, после чего помог подняться и куда-то повел.
Винченца больше не могла терпеть, она еле шла, она готова была прервать ритуал, рискуя остаться бедной и несчастной, норовила присесть и, наконец, не выдержала, внятно сказала то, что обычно говорят в таких случаях.
Она ясно ощутила нетвердость своей походки, как бывает в состоянии опьянения. Она качнулась, ее поддержали. Ей было уже все равно и мелькнула мысль: "Что они со мной сделают, если я сяду прямо здесь, сами же виноваты... мне уже безразлично", и тотчас же почувствовала, что с нее снимают одежду.
Она не сопротивлялась. Она дала себя раздеть на ходу и почти не стеснялась, когда с нее на ходу же содрали туфли, колготки, трусики, зачем-то лифчик.
Брошенная, растоптанная одежда осталась сзади, Винченца почти теряла сознание, а ее все вели. Как это невыносимо!
Наконец-то голос Морони произнес: "Здесь можно", - она чуть-чуть успокоилась от того, что это был все-таки он, не чужой, а потом услышала удаляющие шаги. Глаза ее все еще были завязаны.
Превозмогая стыд и страх, она присела и... ей сразу стало легче. Кругом царила полнейшая тишина.
Раздосадованная и удовлетворенная, она сорвала с глаз повязку.
Яркий дневной свет ударил ей в лицо.
Она обнаружила себя в огромной современной, а вовсе не древней, средневековой или пещерой зале, а в центре которой был на деревянном полу вкраплен мраморный круг. На этом кругу лежала большая красная тряпка, на которой все и произошло. По кромке круга сидели в креслах элегантно одетые современные люди, которые, судя по всему, и организовали всю эту комедию.
Здесь были только мужчины.
Никто из них не улыбался, лица их были бесстрастны, они хранили молчание. Морони среди них не было. В двух шагах от Винченцы стояло пустое кресло, к которому она, голенькая, и шагнула. На кресле лежала ее одежда, туфли, сумочка, про которую она забыла. Винченца, молча, глотая слезы, оделась и так же молча направилась к двери. Никто не остановил ее, не позвал, ни одним жестом не выдал ни сочувствия, ни участия.
Дверь распахнулась перед ней, она прошла теперь уже освещенным коридором еще к одной, и когда та отворилась, вдруг оказалась на улице. И там почти тотчас же перед странным домом, где она только что побывала, Винченца увидела Морони, который как ни в чем не бывало, курил за рулем своего "феррари".
Винченца взглянула на него и не знала, что сказать. Не найдя слов, она повернулась и пошла по улице, не задумываясь над тем, сон с ней только что приключился, или это было наваждение.
Морони вышел из машины, догнал ее и взял за плечи. Она не сопротивлялась, но снова ничего ему не сказала. Морони посадил ее на сиденье. Сумочка вдруг стала мешать ей, она отчего-то потяжелела.
Винченца раскрыла ее и увидела пакет. Это была пачка фотографий ритуала, в котором она только что участвовала и в котором, как ей показалась, оскандалилась. В том же пакете она нашла и деньги. Денег было много: четыре миллиона лир.
Как ни было ей тоскливо, она сообразила: Морони держит слово, на эти деньги уже теперь можно купить старенькую машину.
Морони молчал. А она не заговаривала первой. Снова достала фотографии, чего уж там, теперь все равно, и стала рассматривать.
На одной из них, где она присела в центре белого круга и которую, с ее точки зрения, вполне можно было и не делать, ее внимание привлекла красная тряпка. Приглядевшись, она увидела, что это никакая не тряпка, на тряпке не бывает символики, а здесь она была.
Винченца поняла, что это - Государственный флаг Советского Союза.
- Теперь, - наблюдая за ней, сказал Морони, - вы наша. Не бойтесь, мы будем вам незримо помогать, а жить, быть смелой и умной, вы будете сами. Из этой жизни каждый старается взять побольше. Но теперь, когда вы знаете, что у вас есть защитники и покровители, вы не будете бояться ваших поступков.
И Морони резко взял с места.
А глупенькая Винченца так и не поняла, что с ней произошло.
И не хотела понимать даже тогда, когда Морони расспрашивал ее про знакомых, или когда он с кем-то договорился, чтобы университетский диплом ей вручили на год раньше положенного, или когда он же сделал ей визу для многократных поездок в Советский Союз.
Читать дальше