Джалил Мамедгулузаде - Конституция в Иране

Говоря все это, Мешади-Гусейн снова взял письмо в руки и стал любоваться им.

Кербалай-Рза положил письмо в карман и направился до-мой. Проходя мимо мечети, он увидел Мешади-Молла-Гасана, который сидел на выступе у входа в мечеть и, нацепив очки, писал какому-то крестьянину. Подойдя к нему, Кербалай-Рза поздоровался:

- Салам-алейкум, дядя молла! Ради аллаха, скажи, не ты ли писал вчера письмо Кербалай-Мамедали?

Взглянув на него поверх очков, Мешади-Молла-Гасан спросил:

- Какому Кербалай-Мамедали?

- Да тому самому, что просил прислать с родины его долю конституции.

- Да, да! - ответил Мешади-Молла-Гасан. - Я писал это. Вчера писал. Хорошо написал, толково, будь спокоен, на-верняка пришлют. Кажется, это ты и был.

- Нет, то был мой зять.

- Да, да! Не беспокойся, обязательно пришлют...

- Да благословит аллах память твоего родителя. До сви-дания!

Успокоенный, Кербалай-Рза пошел домой и, передавая пись-мо Парнисе, побожился, что был у самого моллы, который пи-сал письмо, и узнал от него, что все написано в точности, как и говорил Кербалай-Мамедали.

Вечером Парниса отдала письмо мужу, чтобы тот переслал на родину.

Кербалай-Мамедали отправился в лавку макинского купца Гаджи-Али и оставил там письмо, чтобы его отправили с кем-нибудь из едущих в Шахтахты, откуда через содержателя чай-ханы Мешади-Искендера письмо должно быть переправлено в селение Арабляр, его матери.

Прошел месяц. Каждый вечер, когда Кербалай-Мамедали возвращался домой с работы, Парниса встречала его неизмен-ным вопросом:

- Ну как? Есть что-нибудь?

- Пока нет ничего! - отвечал Кербалай-Мамедали. Первое время Парниса не верила, думала, что муж обманы-вает ее.

Тогда Кербалай-Мамедали начинал божиться:

- Клянусь двенадцатью имамами, не обманываю!

- Обманываешь! - утверждала Парниса. Тогда Кербалай-Мамедали говорил:

- Пусть будет проклят мой отец, если я обманываю!

- А может, ты вовсе и не отправлял письма? - продол-жала допытываться недоверчивая Парниса.

- Если не веришь, пусть Кербалай-Рза спросит макинца Гаджи-Али, послал я письмо или нет, - отвечал Кербалай-Мамедали.

Последнее время каждый раз, когда Кербалай-Мамедали говорил, что на письмо все нет ответа, Парниса набрасывалась на мужа с бранью:

- Наверное, уже есть ответ, ты скрываешь от меня!

И Кербалай-Мамедали ничего не оставалось, как клясться еще и еще раз.

Однажды Парниса, проснувшись очень рано, стала пинками будить Кербалай-Мамедали. Когда тот, сев на постели, стал протирать кулаками глаза, она сказала:

- Кербалай-Мамедали, сегодня обязательно получим от-вет на письмо. Что ты мне тогда подаришь?

- Что захочешь! - с готовностью ответил Кербалай-Ма-медали.

- И ответ будет благоприятный! - продолжала Парниса.

- Откуда ты знаешь?

- Я во сне видела, - сказала Парниса и на вопрос мужа, что же ей приснилось, ответила:

-Тебе какое дело? Я наверняка знаю, что сегодня обяза-тельно будет ответ.

Кербалай-Мамедали стал упрашивать:

- Ради аллаха, расскажи, что тебе приснилось?

- Не могу рассказать, - отнекивалась Парниса. - Если расскажу, сон не сбудется.

Когда после полудня прошло два часа, Кербалай-Мамедали вернулся домой. Парниса встретила его вопросом:

- Ну, что нового?

- Ничего нет, - отвечал муж.

Парниса достала хлеб и сыр и, положив перед мужем, села рядом.

Отрезав кусок хлеба, Кербалай-Мамедали спросил:

- Ну что, как же твой сон? Ты уверяла, что сегодня обя-зательно будет ответ...

- Кербалай-Мамедали, - отвечала Парниса, - повто-ряю - сегодня придет благоприятный ответ: если мне снятся арбузы, - это к радости. На той неделе сестре Саре присни-лись арбузы. Когда ее муж Мешади-Ахверди рассказал мулле, тот объяснил: видеть во сне арбуз - это к удаче. И я в этом давно убедилась сама. Вчера мне снилось, что покойная тетка Шахрабану приехала к нам в гости (чтоб теперь ей не при-ехать!). Она меня очень любила (чтоб теперь не любила!). Ехала она на осле, а справа и слева висели мешки, большие-пребольшие, ну, прямо с дом...

Кербалай-Мамедали расхохотался:

- Да что ты болтаешь? Что это за мешки с дом величиной, ха-ха-ха!

Парниса стала божиться:

- Пусть будет проклят отец того, кто лжет! Клянусь алла-хом, не вру. Вот с этот дом. Да... я вышла навстречу тетке и сказала (чтоб не выйти мне теперь и не сказать!): "Тетя, - сказала я, - ради Хазрат-Аббаса, чего ты побеспокоилась?.." Покойница обняла меня (чтоб теперь не обнять!), поцеловала в одну щеку, поцеловала в другую щеку и дала мне самый большой арбуз. Да благословит ее аллах! Покойная очень меня любила (чтоб не любить ей теперь!)...