Джалил Мамедгулузаде: Конституция в Иране

- Дядя молла! Только пусть между нами... - начал он. Мешади-Молла-Гасан собирался уже писать, но Кербалай-Мамедали схватил его за руку.

- Нет, нет, не пиши! Пока слушай.

Молла отнял перо от бумаги и стал слушать.

- Напиши, - сказал Кербалай-Мамедали, - напиши: "Дорогая мать! Говорят, Ирану дали конституцию..."

"Дорогая мать! Ирану дали конституцию..." - написал мол-ла.

- Пиши, - продолжал Кербалай-Мамедали: "Вчера кон-сул объявил нам, что нашу долю выдадут на родине, в Иране". Мешади-Молла-Гасан написал и это.

- Пиши: "Матушка, мне ничего не надо, но..." Как бы это написать, дядя молла? Совестно признаться тебе, но, видишь ли, наша домашняя, прости за такое слово...

Мешади-Молла-Гасан хотел продолжать писать, но Керба-лай-Мамедали снова остановил его, говоря:

- Не пиши! Заклинаю тебя святыми, не пиши! Как бы чего лишнего не написать... Не губи меня, дядя молла, умоляю тебя!

Мешади-Молла-Гасан отложил перо и стал слушать.

- Пиши, - опять начал диктовать Кербалай-Мамедали: "...то, что придется на мою долю, пришли сюда..."

Мешади-Молла-Гасан написал.

Кербалай-Мамедали, подумав, продолжал:

"Хотя я и не знаю, сколько придется на мою долю, но, если даже будет немного, все равно пришли". Говоря по правде, дядя молла, я бы никогда не заговорил об этом, но разве мож-но переспорить женщину?

Мешади-Молла-Гасан взялся было за перо, но Кербалай-Мамедали опять его удержал:

- Умоляю тебя, что ты делаешь? Не пиши о женщине ни слова! А то вдруг напишешь, что я женился, потом не оберешь-ся беды. Напиши только, чтобы мою долю выслали сюда, и все...

Мешади-Молла-Гасан написал.

Кербалай-Мамедали стал диктовать конец письма:

"Поцелуй за меня нашего мальчика. И как поживает наша домашняя, извини за такие слова, и еще посылаю низкий пок-лон всем родственникам и соседям". Напиши все это и кончай.

Мешади-Молла-Гасан написал. Тогда Кербалай-Мамедали попросил прочесть написанное. Мешади-Молла-Гасан начал:

"Во-первых... привет и поклон... во-вторых... всевышний ал-лах! Дорогая мать! Говорят, Ирану дали конституцию. Вчера консул сказал, что наша доля будет роздана на родине, в Иране. Прошу тебя, матушка, сколько бы ни пришлось на мою долю, пришли сюда, и еще поцелуй за меня нашего мальчика, и как поживает наша домашняя, извини за такие слова. И пе-редай привет всем родственникам и соседям. Конец".

Окончив чтение, Мешади-Молла-Гасан положил письмо на солнышко рядом с тем, которое сушилось. Тем временем Уста-Джафар принес грязный конверт. Мешади-Молла-Гасан взял его письмо и протянул вместе с пером, чтобы тот подписал.

Уста-Джафар увидел письмо, написанное для Кербалай-Мамедали, и стал разглядывать его.

- Дядя Мешади-Молла! Говоря между нами, то письмо написано красивее. Почерк на моем письме не так хорош.

И, взяв оба письма, стал их сравнивать. Кербалай-Мамеда-ли, вытянув шею, тоже стал молча разглядывать их. Молла взял оба письма из рук Уста-Джафара и, любуясь ими из-под очков, воскликнул:

- Пах-пах-пах! Вот это - почерк! Вот это - письма! Од-но написано лучше другого.

После этого он по ошибке протянул Уста-Джафару письмо, написанное для Кербалай-Мамедали, а письмо, написанное для Уста-Джафара, снова положил сушиться на солнце.

Ничего не подозревая, Уста-Джафар взял из рук моллы письмо, написанное для Кербалай-Мамедали, и, положив его на левое колено, начал выводить свою подпись. Добрых десять минут он пыхтел и сопел, пока наконец нацарапал какие-то каракули. После этого он взял щепотку земли, посыпал на на-писанное и, спрятав конверт с письмом в карман, встал, попро-щался и ушел.

Когда Уста-Джафар скрылся с глаз, Мешади-Молла-Гасан предложил и Кербалай-Мамедали принести конверт, но тот решил, прежде чем отправить письмо, показать его Парнисе.

Мешади-Молла-Гасан сложил письмо Уста-Джафара вчет-веро и, передавая Кербалай-Мамедали, сказал:

- Напишу адрес, когда принесешь конверт.

Кербалай-Мамедали взял письмо и, напрягаясь, потея, вы-вел на нем пером какие-то каракули, отдаленно напоминающие его имя - "Мамедали". После этого он снова сложил письмо вчетверо, сунул в боковой карман и ушел. Дома он протянул письмо жене:

- Вот, Парниса! Письмо уже написано. Теперь надо его отправить матери. Тут сказано, чтобы мою долю конституции прислали сюда. Если веришь, ладно, а если не веришь, дай кому хочешь прочесть.

Парниса взяла письмо, развернула, повертела и, снова сло-жив, положила на полку. Вечером она положила письмо в карман и пошла к брату - Кербалай-Рзе.