Элла Медякова: Ленинградская история

Но это все будет не скоро. А сейчас - горит костерок, резвятся собаки, а ты, моя опора, ты, сидящий рядом, с сосиской у рта, который я так любила целовать...

О мечты, мечты! Сейчас я повторяла все это как заклинание, чтобы преуспеть в науке забвения. Я теперь знаток более ценных истин. Если и встречу его на улице, то надменно улыбнусь. Интересно все же узнать, как он добрался тогда от речки Морье? Много бродило разных мыслей, но победила самая трезвая, - ведь он давно мог узнать, как добралась я, но не сделал этого. Что ж, так было угодно судьбе, а ее не следует раздражать неверием. Еще возьмет и преподнесет что-нибудь посерьезнее. И вообще даже интересно что у меня с ним было: химера любви или действительная страсть? Скорее всего - химера. И не стоит плакать, потому что на старости лет делать это можно только в свою жилетку, что малоинтересно. Успокойся - ты никогда не была бы с ним счастлива или хотя бы спокойна. Может, все же позвонить и сказать, как глубоко я его презираю? И что я рада его угрюмому одиночеству... Много мыслей, далеких от забвения...

Помнится, одним ярким осенним утром я поливала свои фиалки, которые цвели как бешеные, и радовалась, представляя, что крошечные ротики-устьица, невидимые мне, но существующие, с наслаждением приоткрылись и пьют эту теплую воду, как вдруг раздался телефонный звонок, и мне сообщили, что тот, которого я пять лет старалась забыть, на днях умер. Умер? Ведь еще пять лет назад он протягивал мне червивую сыроежку - там, у реки Морье. И был вроде здоров, если только не считать пьянство болезнью. Правда, он в последнее десятилетие своей жизни был вечно хмур и недоволен всеми и всем. Такое впечатление, что в душу его давно не заглядывало солнце.

Умер, причем с особым коварством - не поясняя, отчего, и именно тогда, когда я почти сумела отодрать от своей души все воспоминания! Так вначале мрачно, с кровью, но решительно откусываешь мучающий тебя заусенец, чтобы потом вылизать больное место, на котором заусенца уже нет и в помине, но все равно свербит и свербит...

Я подъехала к его дому и, проходя по дорожке мимо местной помойки, сразу узнала знаменитый диван, потому что второго такого залосненного и грязного в мире не сыскать даже в американском негритянском гетто. Именно на этом диване я некогда и посиживала в обнимку с тем, который теперь умер. И он тогда, помнится, пел всякую веселую чепуху типа "половинка моя, ты четвертинка моя, ты осьмушка моя...", причем диким голосом, а я ужасно смеялась, подпевая. Мои высокие тона действовали на его тогдашнего кота завораживающе, и кот, мурлыкая, засыпал у меня на коленях. Удивительно музыкальный был кот.

Это только через несколько лет мой возлюбленный стал похож на старого шимпанзе, проведшего всю жизнь в провинциальном зоопарке в какой-нибудь Таракановке, и отсюда его беспредельная желчность.

Я огляделась - вроде вокруг никого - и села на этот самый диван. Он заскрипел, но смирился. Стало удивительно грустно, словно и не было этих пяти лет. Кругом постылые каменные коробки домов, помойка и облака над коробками. А в голове проносились разные мысли. Почему он столько лет пролежал на этом диване? Почему он не хотел жить полноценной жизнью так, как пытаюсь это делать я? Он не мог или не хотел? Или что-то еще? Вариации бесконечны... Никогда подобные мысли не приходили мне в голову, когда он был рядом на этом диване. Как он дошел до жизни такой? Ответить на этот вопрос не так просто. Ясно одно, что это был уже не человек, а потрепанное тело, которому лень двигаться.

Может, послать все к чертовой матери, да и двинуть домой, не узнавая, почему он взял да и умер раньше меня... Или все же побывать у его гроба, всласть поплакать, проводить в крематорий, чтобы потом не презирать себя за равнодушие к тому, который... который многие годы так и не смог полюбить по-настоящему. Я же не требовала страстных лобзаний. Они мне были вроде ни к чему. Но хотя бы за руку он меня мог брать? Говорить со мной? Утешить меня? Это только герои дамских романов без сексуальных отношений даже в почтенном возрасте никак не обходятся. Русская баба, невзирая на образование, хочет совсем другого. И кто это сажает всех нас в жизненную лодку и пускает по реке?.. А потом ты спохватываешься - и речка не та, и лодка, и команда подрастерялась. Лодка же и не лодка совсем, а старый продавленный диван.

Но надо было все же узнать, когда и где состоятся похороны и на какие деньги. Любое знание обстоятельств предполагает действие, тут же сменяющее горе. Что же сейчас мною двигало - былая любовь или исключительно бабья жалость? И к кому? К себе или к нему? Это только в телевизионных сериалах мужчины и женщины пьют, как лошади, и хоть бы что. Я же знаю, что если мозг алкоголика просмотреть на клеточном уровне, то никаких связей между нейтронами наверняка не обнаружится. Все перепуталось в подобном мозгу. Пошел вроде в кухню, а очутился в ванной. Я-то знаю.