Сергей Семенов - Беженка Луиза

– - Нашим никакой науки не было, -- согласился с этим Петр.

– - А когда наука началась, ты против нее на дыбы? -- подхватил его Андрей.

– - Это не наука. Какая это наука, наука должна быть настоящая.

– - Все равно, хоть маленькое стеклышко в угол вставишь, все больше свету войдет. -- Лиха беда начало!

Петр промолчал, но, видимо, он с этим был не согласен. Андрей ушел от сапожника все с тем же смутным чувством.

В сумерки, когда Андрей стоял у двора, он заметил, как по дороге шло несколько девушек, и вдруг навстречу им вышел Петр и остановил их. Пошло зубоскальство, смех. Вдруг рявкнула гармоника, и вся компания повернула назад и пошла на тот конец деревни. Андрей долго стоял, думал, что девицы оторвутся наконец от Петра и придут к Луизе. Но с того конца продолжало доноситься пение, и хор делался все разноголосей. Видимо, к нему прибавились и другие, вышедшие на улицу.

У двора появилась Луиза; она вышла налегке, с жакеткой внакидку. Увидав стоящего Андрея, Луиза спросила:

– - Не видно, не идут девушки?

– - Они и не придут…

– - Почему?

– - Их перебивает у тебя давешний твой гость.

– - Какой гость?

– - Марфушин брат Петр. Он обиделся на тебя и вот погляди, будет отбивать от тебя учениц.

– - Неужели это правда, Андрей?

– - Думается, что правда.

– - Ой, как это печально. Неужто он такой нехороший человек?

– - Человек-то он хороший, да нрав у него не совсем гожий, -- криво усмехаясь, выговорил Андрей.

Луиза помолчала, постояла, постояла немного, повернулась и ушла в свою избу, а Андрей пошел домой.

На другой день в обед к Стуловым пришла Луиза. Она была грустная, взволнованная и как будто чем обиженная. Это бросилось в глаза всем, и Татьяна спросила:

– - Что с тобой сделалось?

– - Со мной ничего, а вот только я на неприятности нарвалась. Никак я такой неприятности не ожидала.

И Луиза стала рассказывать, что сегодня к ней не пришли Марфуша. До сего время она приходила вовремя, усердно работала, что ей давали, была очень довольна -- и вдруг сегодня не пришла. Отпустив девушек на обед, Луиза решила сходить к Смолиным и самой узнать, почему девочка осталась дома. И вот посещение дома богача так на нее подействовало.

– - Ой, не хорошо! -- воскликнула Луиза и закрыла лицо руками. -- Никак я этого не ожидала. Я думала: богатые люди -- больше светлые люди, а они так же темны, как бедняки, а то и хуже. Сам хозяин грубый, хозяйка грубая, а парень этот сидит за столом, и у него глаза горят, как у волка. А Марфуша, как я вошла, отвернулась и спряталась. Я спросила их, отчего сегодня Марфуша не пришла, а хозяин говорит: она у тебя ничего хорошего не нашла. Я говорю, что же ей нужно. Обучаю я тому, что всем полезно, а он говорит: а нам это ни к чему. Мы, говорит, что ты учишь делать, все купить можем. Я сказала, что купленное не прочно. Так что ж, говорит хозяин, не прочно -- скорей сносится, а на ее место свежее заведешь, все с обновой. Да еще, говорит, ты нехорошо заводишь: учить учишь, да людей мутишь. Какие там еще чтения заводишь? Твоих книжек-то начитались да нашего Петра на смех подняли. До тебя над нами никто не насмешничал, а от тебя стали насмешничать. Я, говорит, на тебя в волость могу подать.

– - Да неужели ж так и сказал? -- всполохнулась Татьяна.

– - Так и сказал. Девчонки, говорит, к себе не жди, и платить за ее науку ничего не будем -- потому не стоит.

– - У него хватит совести и на это, -- проговорил Мартын. -- Чванный мужик. Любит, чтобы во всем его верх был.

– - Но чем я виновата? Дочери его я желала добра. Она даже заплакала сейчас, как слова отца услыхала. Сына его я не знала. Разве я знала, что он на Митрофанушку похож?

– - Они это от непонятия, -- стараясь успокоить Луизу, проговорил Андрей.

– - Нет, они понимают. Это они оттого, что дурные люди. У вас кто сильный, тот и дурной. Нужно от вас сниматься да ехать в другое место…

– - Что ты, бог с тобой! -- испугалась Татьяна.

Андрей сразу побледнел, а у Наташки вдруг потемнели глаза стали заволакиваться слезами.

– - Ну, всякое лыко нельзя ставить в строку, -- успокаивающе сказал Мартын. -- На всякий роток не накинешь платок.

– - Зачем же они так поступают?

– - Настолько совести хватает. Только не все люди равны. Одни такие, другие и другие…

– - А в других ни зла, ни добра… обидят тебя, и никто не заступится.

Луиза разволновалась, встала и пошла вон из избы. Хозяева остались подавленные, невеселые.

– - А ну, как он, правда, в волостное подаст? -- высказала свое опасение Татьяна.