Николай Михин - Повести и рассказы

Укора в бедности боялись больше всего. Никто не хотел выглядеть бедным. При существующей советско-крепостнической системе люди продолжали тянуться к достатку; не достигали его, но тянулись. Так было заведено испокон веков, их предками. Тянулись из последних сил до

конца пятидесятых, когда у них вышибли эту тягу вместе с крестьянским духом.

- Не все знают, - отвечал Наумов. - Ученые пишут, я в календаре читал, что одно яйцо заменяет собой двести пятьдесят граммов мяса...

- Ну, это какое яйцо. Яйцо яйцу рознь. Взять, к примеру, деда Евсева, так у него и килограмм заменит. - Это кто-то из Бояровых, к ним на язычок лучше не попадаться.

Все знали: у деда Евсева была кила. Смеялись от души, но

беззлобно. Коров пасти было тоже хорошо, когда не один, а человек

пять ребят, погода хорошая: сухо, но не жарко. Если жарынь, то слепни заедят и коров, и пастухов. Особенно, коров. Когда коровы расстроятся от жары да от надоедливых слепней, с ними не очень-то справишься. Нервы попортят. А в хорошую погоду можно искупаться, сходить за арбузами на бахчи, поиграть в карты, просто поболтать или повозиться друг с другом на травке.

Конечно, не все дни были безоблачными в смысле ребячьего настроения. Летом в погожие дни прямо около дома на Маленьком порядочке варили варенье, а иногда и готовили пищу прямо на улице, пристроив чугунки и кастрюли на таганы.

Однажды, таким вот хорошим летним утром Колька был в прекрасном расположении духа. Во-первых, из Ленинграда в отпуск приехала мать с Ольгой и тетя Аня (дочь бабки Натальи) с дочкой Наташей. Во-вторых, он предвкушал обед не в избе, а на свежем воздухе. Ольга сидела возле дома на травке и занималась игрушками. А Наташка с Юлькой бегали, резвились, прыгали через скакалочку. Потом стали пускать бумажных голубей. Колька как-то научил Юльку, а она, повидимому, Наташку. В эту их игру он тоже включился. Подправлял неумело сделанных птиц, показывал, как надо их правильно запускать. Девчонки увлеклись игрой. К Колькиным ногам, когда он сидел на маленьком стульчике и ел вкусный мятник (картофельное пюре), опустился пущенный кем-то из девчонок очередной голубок. Он поднял его и, подправив, хотел пустить дальше, но вдруг его взгляд уловил очень уж знакомые строчки на этом голубке, сделанном из книжного листа. Колька расправил листок... Точно. Листок был наглым образом вырван из недавно купленной им книги "Герой нашего времени", книжный листок рассказывал о Максиме Максимыче. Слезы навернулись на Колькины глаза, обида охватила его с головы до пят. Он поставил миску на стол и с ложкой в руке побежал к резвящимся в стороне девчонкам. Он хотел их поколотить, но передумал, вспомнив, как они в подобных ситуациях визжат и жалуются, а от матери ему потом попадает на все сто. В его маленьком сердце поселилось большое черное зло. Он решил отомстить девчонкам за порванную книжку. О, книжками он дорожил!..

Он подошел к девчонкам и доверительным тоном предложил им новую игру - кататься в бочке. Пустая полурассохшаяся бочка стояла неподалеку от дома, у края рытвины. Повалили ее на бок. Девчонки залезли внутрь и выглядели в бочке, как царица с князем Гвидоном из "Сказки о царе Салтане". Колька хотел покатать их немного по проезжей части порядочка, пусть бы поверещали, перекатываясь в бочке... Пусть знают, как книги рвать. Он начал катить бочку. Девчонки действительно заверещали, запищали и, вероятно, сделали попытку вылезти из бочки, в результате чего она вдруг малость изменила направление и покатилась под углом в рытвину, все ускоряя ход и подпрыгивая на кочках. А в рытвине был вырыт запасной колодец для хранения там молока, сметаны, масла. Бочка прошла колодец стороной и, пркатившись еще метра три, остановилась в небольшой ямке. Девчонки орали так, что Колькина мать, занимавшаяся в это время в избе глажкой белья, испуганно выскочила со скалкой и рубелем в руках. За ней выбежала тетя Аня. Девчонки уже стояли около бочки и ревели от испуга. В таких случаях причина рева обычно не выясняется. И так все ясно: девчонки дружно ревели, испуганный "мститель" стоял в стороне, с опаской поглядывая на мать. Вот мать и побежала за ним, чтобы дать взбучку. Но виновник происшествия, интуитивно догадавшись, что взбучка будет не обычной, а особенной, стал убегать от рассерженной родительницы. Мать быстро отстала, пригрозила ему, приказав немедленно вернуться, в сердцах

бросила вдогонку скалку, но скалка не долетела. Рубель она и бросать не стала, он был слишком тяжел.