Виктор Миняйло - К ясным зорям (К ясным зорям - 2)

Нарядные штатские мужчины в черных сюртуках и фраках да "земгусары" в полувоенном даже частушку обо мне сложили:

Раньше был я табельщик,

Звали меня Володею.

А теперь я прапорщик

"Ваше благородие"...

Ну, да черт с вами. Меня теперь зовут, как и звали, Иван Иванович, а ваши имена выветрились, как запах нафталина!

Ну, так вот. Сдал я в гардеробной свою старенькую бекешу и серую шапку, вытертую по краю до кожи, и, оправив косоворотку, не очень уверенно пошел искать свое место. Нашел. Сел. И чтобы показать окружающим нэпманам, что мне наплевать на их тройки и золотые цепочки поперек брюха, поудобнее устроился в плюшевом кресле и сложил руки на груди. А ну, налетайте, гады, на пролетариат! Желающих не было.

Давали балет "Лебединое озеро".

Меня оглушило музыкой, светом, красками. Но больше всего изумили удивительные эфирные создания, напоминающие лесные колокольчики тычинками книзу, их мы по-простецки называем балеринами. Мне кажется, что и весь мир был сотворен их танцем. Но, скажу вам искренне, что совершенно ни к чему эти жеребцы в трико, напомаженные балеруны, как о них говорят иногда. Первых я с полным основанием назвал бы сернами, а вторых... Особенно плохое впечатление произвел на меня главный танцор. Он изо всех сил старался показать себя.

...То стан совьет, то разовьет

и быстрой ножкой ножку бьет...

И одеяние на нем было такое, что подчеркивало все невидимое, отчего оно становилось видимым. Его почитательницы в партере так и млели, когда смотрели на то, что они видели.

Ну пускай бы, кроме серн, были и - гм! - их партнеры. Но более естественнее все выглядело, если б они не дергали и не швыряли из рук в руки этот дивный "пух из уст Эола", а, надев звериные шкуры, откололи б танец каменного топора!

Я, конечно, не посылал с Красной шапкой* букетов дивным созданиям, которые грацией своей и талантом приобщили меня к красоте. Виною тому моя синяя косоворотка и разбитые башмаки. Но верьте мне, серны: если б я был миллионером, я опустошил бы все оранжереи за одно только ваше па!

_______________

* К р а с н а я ш а п к а - так называли рассыльных, выполнявших за плату отдельные поручения.

Однако не подумайте, что сейчас в моей особе вы можете приобрести могущественного мецената, хотя моя месячная прибыль и составляет сорок пять миллионов...

Я приехал домой обновленным. Не чувствовал под собою ног не только от радости общения с настоящим искусством, но и от того, что за плечами у меня был мешок с несколькими сотнями ученических тетрадей. А это было тоже не малое богатство.

Моим милым учительницам я пересказал все губернские новости и даже коридорные сплетни (последнее - по требованию Евфросинии Петровны). Рассказал и о совещании, и о том, что школа наша отныне будет называться "трудшкола", а что это такое, так я и сам не представляю точно.

Округлив свои синие глаза, Нина Витольдовна осторожно высказала предположение, что школьники теперь должны трудиться, а не баклуши бить. Что, мол, лентяям не место в новой школе.

Я промямлил что-то одобрительное по этому поводу.

- И вовсе не так, батя! - вмешался наш Виталик. - Вы все делаете политический ляпсус. - Он так смачно произнес последнее слово, что мне захотелось горячих блинов. - "Трудовая" школа потому, что она для трудового народа! - И сын победно вскинул вверх палец.

- А и вправду, как это просто! - Брови у Нины Витольдовны заиграли легкими извилинами. Она великолепно и безыскусно умела всему удивляться.

А я уже и не удивлялся. В который уже раз убеждался, что наш сын выдающаяся личность.

- Как жаль, что ты завтра уезжаешь! - сказал я Виталику.

- Нет, батя, завтра я еще не уеду.

- То есть?..

- Имею важное поручение...

- От кого?

- От уездного комитета комсомола! Я уже комсомолец.

Мы с мамочкой, пораженные, переглянулись, а Нина Витольдовна приложила руки к щекам.

- Да, у меня важное поручение!.. - произнес наш сын, и я вторично осудил неосмотрительность мамочки, которая при всех отпустила Виталику подзатыльник. Как ты посмела?! И кому?!

На следующий день утром Виталик побежал в сельсовет и, как только собрались ученики после каникул, пришел в нашу школу с Ригором Власовичем и председателем комнезама Сашком Безуглым.

- Здравствуйте, товарищи имена существительные! - пошутил Полищук на пороге.

Сашко чувствовал себя неловко, ведь мы с Евфросинией Петровной когда-то учили его.

Зато Виталик ходил именинником. Повязал красный галстук, привинтил к рубашке значок КИМа и цвел, как мак во ржи.